Аристарх Нилин - Ловцы душ
— Уже выглянул на улицу. Тучи, наверняка дождь пойдет, если уже не моросит.
— Что делать, у природы нет плохой погоды, так кажется, в песне поется.
— Пелось
— Не будьте скептиком.
— Ладно. Встаю.
Михаил поднялся и вслед за Сысоевой пошел умываться. Дождя не было, но все говорило, что он вот-вот пойдет. Приведя себя в порядок, они вместе с остальными отправились на завтрак. По дороге, вспомнив, Михаил неожиданно обернулся и спросил:
— А костер не потухнет?
— Нет, там остался дежурить Ассааах.
— А как же завтрак?
— Вернемся обратно, сходит поесть.
Завтрак, мало чем отличался от той еды, что они ели накануне вечером. Только вместо напитка, который именовался чаем, налили что-то иное, назвав это кофе. Михаил впервые с начала дня улыбнулся и произнес:
— Вот, я же говорил, что наверняка что-то есть. Не может такого быть, чтобы не придумали заменитель кофе, — он сделал глоток и поморщился. Елена Степановна прыснула со смеху.
— Ты же сам сказал, что чем-нибудь заменят, а теперь морщишься.
— Да, но…
— Привыкай, привыкай. Вкус может и не очень, зато наверняка содержит калории.
— Да, пожалуй, лучше все же чай вчерашний, — кисло произнес Михаил, пытаясь подавить в себе отвращение к напитку, который назвали кофе.
После завтрака они поинтересовались, чем могут заняться. Соан ответила, что те, кто только прибыл, могут в течение недели, просто знакомиться с жизнью в колонии, чтобы в дальнейшем было меньше расспросов, где что и как.
— Заодно сможете познакомиться с жителями, увидите, кто, чем занимается. Одним словом, присматривайтесь, может быть, сразу определитесь, какой работой хотели бы заняться. Но учтите, поддерживать костер в "общем" доме, является вашей обязанностью. Поэтому кто-то должен всегда оставаться.
Втроем они вернулись в дом.
— Куди, я забыла спросить вас, а вы нашли вчера тех, кто самогон гонит, или нет?
— Нет, не нашла, — мрачно ответила Куди. Она все еще находилась в плохом настроении, и поддерживать разговор у неё не было желания. Посмотрев на Михаила и Сысоеву, угрюмо произнесла:
— Ладно, если хотите, я могу подежурить у костра до обеда. Что-то мне расхотелось шляться по окрестностям. Надо переварить вчерашние впечатления.
Михаил и Сысоева, снова вышли на улицу, раздумывая, куда бы пойти.
— Жаль, мы не знаем, где живет Арджи. Он бы нас сразу отвел, как обещал к заболевшим, — размышляя вслух, произнесла Сысоева.
— Можно спросить у кого-нибудь.
— А что еще остается делать.
Они пошли по направлению к дому, где они разговаривали со Свенсеном, и хотя по дороге, они встретили несколько человек, ни Михаил, ни Сысоева, почему-то так и не решились спросить, где им найти Арджи. Впрочем, этого и не понадобилось, так как в тот момент, когда они поравнялись с домом, на пороге появился Арджи. Завидев Михаила и Сысоеву, он мило улыбнулся, и подошел к ним:
— Как переночевали? Как никак, первый день. Видимо плохо спали?
— Вы прямо как ясновидящий, — в тон ему, ответила Сысоева, — впрочем, на то есть множество причин. Думаю, что чем дальше, тем будет проще. А может и наоборот, как считаете?
— Думаю, что в вашем случае, именно так и будет. Быстро войдете в ритм жизни колонии, и все будет нормально.
— Я тоже так думаю. Помнится, вчера, вы обещали нас познакомить с больными. Возможно я как врач, смогу найти применение своим силам. Знаете, не привыкла, даром хлеб чужой есть. Всю жизнь работа. Звезд с неба не хватала, но и нищенствовать не приходилось.
— Здравая мысль. А что касается больных, пойдемте, я познакомлю вас с некоторыми. Они как раз сейчас в госпитале лежат.
— Госпиталь! — удивленно произнес Михаил, — А с чего это вдруг такое название?
— Первое время среди поселенцев было много военных. Поэтому они первую больницу, по привычке назвали госпиталем. Потом название прижилось, и до сих пор больницу не иначе как госпиталем никто не называет.
Пока они шли, проходящие мимо люди, дружелюбно здоровались с Арджи. Видимо он уже давно обосновался в колонии, и был уважаемым поселенцем. Пройдя до конца улицы, они оказались перед большим домом, который, как оказалось, и был госпиталем. Пригласив пройти с ним внутрь, Арджи открыл дверь.
Внутри помещение было практически таким же, что и "общий" дом. Посреди большой комнаты горел костер. Сама комната так же была разделена на несколько частей, где спали больные. Вокруг костра сидело человек десять. Семь взрослых и трое детей. Вошедшие поздоровались, и Арджи, обратился к одному из сидящих:
— Господин Веллерхаман, к нам прибыли новые поселенцы. Госпожа,… — он запнулся, видимо забыл, как зовут Елену Степановну, и поэтому она тут же пришла на помощь.
— Сысоева.
— Госпожа Сысоева, врач, и хотела бы с вами побеседовать. Вы не против?
— Нет, — мрачно ответил мужчина, которому на вид было лет сорок.
— В таком случае, пройдите вон туда, — он рукой указал на перегородку, что была на противоположной стороне, — а я пока посижу с больными.
— Спасибо.
Михаил и Сысоева, прошли за мужчиной, и как только оказались в небольшом помещении, уселись на циновки. Свет от костра практически не доходил сюда, поэтому в полумраке трудно было рассмотреть лицо Веллерхамана.
— Скажите, господин Веллерхаман, как давно вы слышите голоса, которые с вами разговаривают?
— Не помню точно, может неделю, или две.
— И как это проявляется? — стараясь как можно доверительно, задавала свои вопросы Елена Степановна.
— Как, очень просто. Слышу чей-то голос и все.
— Чей голос?
— Не знаю чей.
— А что вы сами по этому поводу думаете?
— Понятия не имею. Он не говорит, а я не спрашиваю. Мне хватает того, что каждый раз, когда он начинает говорить, я весь от страха дрожу. Ведь знаю, что этого не может быть, а стало быть, прекрасно понимаю, что схожу с ума. Только один вопрос, а разве человек, который сходит с ума, может понимать это?
— Вы не волнуйтесь. Ведь мы с вами не на Земле. Насколько я правильно поняла, здесь нет психушек, в которую вас могли бы запихнуть, а стало быть, бояться особо нечего.
— Да, но….
— В конце концов, многие из нас разговаривают сами с собой. Просто одно дело, когда это становится навязчивой идеей, и совсем другое, когда это связано с формой деятельности. К примеру, вы, чем занимаетесь в колонии?
— Работаю в поле, где выращивают турнепс и другие сельхозкультуры.
— Замечательно. Стало быть, голоса, которые вы слышите, непосредственно к роду вашей деятельности, отношения не имеют. Вы ведь не писатель и не деятель искусств, правда?
— Да.
— Раз так, то давайте остановимся на таком вопросе. Скажите, а о чем с вами разговаривают голоса?
