Надежда Навара - Олимпийские игры
– Корсаков, ты делал профилактику этой штуковины? – спросил капитан у Дана.
Тот утвердительно кивнул.
Джек поднялся с кресла оператора и жестом пригласил Малыша.
– Заводи мотор, приятель. Только не говори, что забыл оставить себе ключ, всё равно не поверю.
Дан услышал, как Йохан Тойфер пробурчал: «Ja, genau. Jetzt ist die Zeit zu spielen».[10]
Честно говоря, Малыш и сам порядком озадачился, зачем капитану понадобился тренажер.
Тут выяснилось, что гиадец тоже неплохо понимает немецкий. Колли резко обернулся к журналисту и жёстко сказал:
– Мне надоели ваши намёки, Тойфер. Считаете меня сумасшедшим – ваше право. Хотите уйти – уходите. Только запомните: в одиночку вам не выжить.
– Мне тоже надоели ваши постоянные недомолвки и запугивания, – огрызнулся журналист. – Как-нибудь сам решу, что мне делать.
– За вас уже решили.
– Не вы ли?
Колли отрицательно мотнул головой и указал на свой сот-комм, лежащий на пульте тренажёра.
– Пару минут назад мне позвонил один очень вежливый господин. Предложил солидную сумму и свободный выход с планеты для нашей четвёрки в обмен на головы хакеров плюс вашу. Альтернатива – нас всех обвиняют в захвате и удержании заложника, взломе банка и краже денег, терроризме и множественных убийствах. Время на раздумье до утра, затем спускают легавых. Тойфер, вам всё ещё кажется, что я кого-то запугиваю или что-то не договариваю?
– Стрекозоид – больше некому, – просипел Малыш. – Вот же гад очкастый! Как же он нас вычислил?
Капитан пожал плечами.
– Я сам дал ему наводку – вертолёт на крыше. В здании работают минимум четыре сот-комма – мой, Светланы, Тойфера и твой. Идентифицировать их – плёвое дело. Мне надоело играть в кошки-мышки, а вы решайте – уходите или остаётесь с нами. Жизнь не гарантирую, но шанс есть.
Саксонцы переглянулись, и Тойфер ответил за всех:
– Мы остаёмся.
– Что ты задумал, Джек? – спросила Светлана Ларсон.
Капитан поделился ближайшими планами:
– Понимаешь, очкастый прокололся, сказал: захват и удержание заложника. Значит, Алекс жив. Мы обязательно вытащим его, но не здесь и не теперь. – Он ненадолго умолк. – Нам придётся отступить с Олимпии, тут мы не продержимся. Гросс не продал симуляторы, значит, и ТЕХНО оставил себе. Выкатим на улицу парочку для меня и Грэга, организуем транспорт для вас и будем прорываться в космопорт.
– Думаешь, Марти Бергстрем возьмёт нас на борт? – с сомнением спросила Светлана и тут же пообещала: – Попробую его уговорить.
– Забудь о корабле «Кузнецов Энтерпрайзис», – отрезал Колли. – Мы должны сбить ищеек со следа. Захватим другую посудину, и ты поднимешь её на орбиту. Дальше не проблема – в систему приходят «прыгуны» за контрабандой.
«Штурмовать космопорт!» – Дан и раньше считал команду Джека Колли очень крутыми ребятами, но теперь, после всего увиденного и услышанного, он мысленно возвёл их в ранг эпических героев.
Малыш прикрыл глаза и живо представил себе легенду, которую сложат на Олимпии о подвигах отчаянной семёрки, в особенности ту её часть, где будет говориться о двух отважных хакерах. «Мама дорогая!»
Лёгкий толчок в плечо вывел Дана из сладостного транса.
– Просыпайся, парень, ты нам нужен, – объявил капитан, словно заправский вербовщик. – Я хочу получить доступ к резервному серверу Гросса. Поройся в нём хорошенько, ищи всё, что связано с Кузнецовым и Стрекозоидом.
Затем гиадец бросил оценивающий взгляд на Сюзан и спросил:
– Твоя подруга сможет разблокировать орудийные системы ТЕХНО?
– Сью в компах не хуже меня разбирается, – заверил Дан. – Тут есть выход на планетарную сеть. Качнёт программульку на сот-комм, потом подцепится к диагностической шине «Вартроникса», и получайте ваши пушки.
– На ТЕХНО не только «Вартрониксы» ставят, – въедливо напомнил Тойфер.
– Да какая разница, что там за клон, они пять сотен лет как унифицированы, – небрежно отмахнулся Дан и для вящей убедительности добавил: – Базовая модель – «Вартроникс двадцать четыре тридцать восемь». Я в ТЕХНО-колледже Фата на механика учился.
– Что ж ты раньше не сказал! – оживился журналист. – Железякой управлять умеешь?
– Есть немного, – не стал запираться Малыш. – В ремонтный док заведу и наружу выйду. А что?
Но Тойфер уже не слышал его, он повернулся к Колли.
– Капитан, есть идея.
– Излагай.
– В каждой приличной «конюшне» имеется учебная двухместная машина. Я не могу работать с нейролинком – контузия, а вот со стволами очень даже управлюсь.
Дан не верил своим ушам – неужели Тойфер всерьёз предлагает посадить его за рычаги боевой машины?!
Меж тем журналист убеждал капитана Колли:
– В космопорт нам один чёрт не прорваться, ни на двух машинах, ни ротой, ни даже полком. Сунемся в город на ТЕХНО – против нас вся Олимпия подымется. Да и нет нам нужды туда лезть – Штернхаффен под боком.
– Что-то я тебя не пойму. – Гиадец озадаченно воззрился на саксонца. – В город нам нельзя, а на стадион можно?
– В том-то вся и штука! На стадионах свои законы. По ходу чемпионата любой клуб или частное лицо имеет право выставить команду, минимум четыре боевые единицы, и объявить плей-офф. Если в игру впишутся три клуба чемпионского ранга, то претендент должен последовательно одолеть их команды равного численного состава. Выиграл – чемпион, а чемпионы Олимпии – почти что боги.
Джек Колли улыбнулся и ехидно заметил:
– Ха! И этот буйный пациент считает меня сумасшедшим!
Журналист несколько смутился, но от своего не отступил:
– Пока клубы договорятся между собой, пока то, пока сё. Мы выигрываем время и захватим на Штернхаффене какую-нибудь лохань из тех, что гоняют там на парадах. И ещё. В плей-офф неспортивно с ходу выставлять против претендента тяжеловесов. Думаю, если всё же придётся драться, то один раунд мы как-нибудь выстоим.
Тойфер умолк, молчал и Колли. Взвешивал предложение. Наконец капитан принял решение:
– Приятель, ты знаешь, как правильно оформить заявку?
Тойфер посмотрел на женщину-легионера и уверенно кивнул.
Глава XXV
Сектор Саксония, Олимпик-сити, Олимпия, 6 января 3002
В своё время Роберта недвусмысленно выразила резко негативное отношение к олимпийским забавам. Правда, тот спор с сержантом Стейнбеком шёл в абстрактном порядке, теперь же предложение Тойфера ставило трибуна в ситуацию очень непростого выбора. Так всегда и бывает, когда речь идёт о внутреннем конфликте между необходимостью и моралью.
