Дэвид Брин - Берег бесконечности
Линг дрожала, она протянула руку ладонью вперед, словно пыталась физически сдержать поток слов.
– Я просила тебя остановиться,– повторила она. Казалось, она с трудом дышит. Лицо ее исказилось от боли.
Теперь Ларк замолчал. Он зашел слишком далеко, даже во имя правды. Пытаясь сохранить остатки достоинства, Линг повернулась и пошла к берегу ядовитого озера, которое лежало за каменными развалинами буйуров.
«Кому понравится, когда его взгляд на мир переворачивают наизнанку?– думал Ларк, глядя, как Линг бросает камни в едкие воды.– Большинство из нас отвергнет все доказательства в космосе, прежде чем согласится, что неверными могут быть наши собственные представления».
Но ученый в ней не позволит ей так легко отбросить очевидное. Ей придется посмотреть в лицо фактам, даже если они ей не нравятся.
К правде трудно привыкнуть, и это сомнительное благо. Оно не оставляет убежища, когда приходит новая правда и причиняет боль.
Ларк знал, что его собственные чувства не способствуют ясности мысли. В нем смешивался гнев со стыдом за то, что он не смог придерживаться чистоты своих убеждений. Было и детское удовлетворение от того, что ему удалось лишить Линг ее прежнего высокомерного превосходства и раздражение на этот найденный в себе мотив. Ларку нравилось быть правым, хотя на этот раз лучше бы он ошибался.
Именно тогда, когда она начала относиться ко мне как к равному, я, может быть, даже начал ей нравиться, мне пришлось растоптать ее жизнь, разбить идолов, которым она привыкла поклоняться, показать ей окровавленные руки ее богов.
Ты можешь выиграть спор, парень. Можешь даже убедить ее. Но простит ли она тебя за то, что ты сделал?
Он покачал головой: слишком многое он сейчас отбросил ради удовлетворения своей жестокой ереси.
ЭВАСКС
Не бойтесь, Мои меньшие части.
То, что вы ощущаете, может показаться принудительной болью, но со временем вы полюбите эти ощущения. Я теперь часть вас, Я един с вами. И Я никогда не сделаю ничего, что причинит нам вред, пока этот союз выполняет свои функции.
Давайте, гладьте воск, если хотите, потому что старая память еще может использоваться в незначительных делах (пока служит Моим целям). Проигрывайте недавние изображения, чтобы мы вместе могли вспомнить события, приведшие к нашему новому союзу. Воссоздайте сцены, воспринимавшиеся Асксом, который в благоговении смотрел, как огромный джофурский боевой корабль «Полкджи» спускается с неба, захватывает пиратов и садится в измученной долине. Бедный, слабо соединенный, слабоумный Аскс – разве вы/мы не дрожали от страха?
Да, Я могу погладить и другие восхитительные мотивации. Те самые, что поддерживали ваше удивительное единство, вопреки поднимающемуся ужасу. Это липкое, склеивающее чувство долга. Долга перед не-единством, перед сообществом полусуществ, которое вы называете Общиной.
Как Аскс, ваша груда собиралась говорить от имени Общины. Аскс ожидал встретиться с путешествующими меж звезд людьми и созданиями, известными вам как ротены. Но тут через наш входной портал стали видны джофуры!
Разве после некоторого колебания вы не повернули и не попытались убежать?
Какой медлительной была эта груда до перемены! Когда могучий корабль выпустил языки пламени, как вы реагировали на этот водоворот уничтожения? На смертоносные лучи, которые разрезали дерево, камень и плоть, но щадили престарелую груду колец? Будь у вас замечательные беговые ноги, которыми мы обладаем сейчас, вы могли бы броситься в эту ревущую катастрофу. Но Аскс был медлителен, слишком медлителен даже для того, чтобы защитить своим корпусом треки соседей.
Все погибли, кроме этой груды.
РАЗВЕ ВЫ НЕ ГОРДЫ?
Следующий луч подхватил многополосный конус, пронес жирные кольца сквозь ночь и через ожидающие их двери.
О, как хорошо, вопреки смятению, заговорил тогда Аскс! С удивительной для не имеющей господина груды, оставляя жирные восковые следы красноречия, Аскс умолял, уговаривал и спорил с загадочными существами, которые смотрели на него из-за ослепительных огней.
Наконец эти существа продвинулись вперед. И трюм звездного корабля заполнился испарениями Аскса, выражающими крайний ужас.
Как едины вы были, Мои кольца! Свидетельства воска очевидны. В тот момент вы были едины, как никогда раньше.
Едины в общем отчаянии от зрелища торов-родичей, от которых много циклов назад бежали ваши предки.
От нас, джофуров, могучих и завершенных.
ДВЕР
Робот помог собрать выброшенную на берег древесину и сложить ее на стороне дюны, выходящей на Трещину. Без отдыха, без перерывов он бросал одну груду и тут же устремлялся снова в том направлении, которое указывала вытянутой рукой Рети. Машина даников, казалось, снова ей повинуется – пока ее приказы направлены на соединение с Кунном.
Такая целеустремленная преданность хозяину напомнила Дверу рассказы о земных собаках – рассказы, которые в детстве читала ему мать. Ему показалось странным, что колонисты привезли на «Обители» лошадей, ослов и шимпанзе, но не прихватили собак.
Ларк или Сара могут знать почему.
Такова была привычная мысль Двера, когда он чего-нибудь не понимал. Только теперь она вызвала боль: ведь он знал, что может никогда не увидеть брата и сестру.
Может, Кунн не убьет меня сразу. Он может привезти меня домой в цепях, до того как ротены уничтожат все Шесть Рас, чтобы замести следы.
Именно такую судьбу для разумных обитателей Джиджо предвидели мудрецы, и Двер полагал, что им виднее. Он вспомнил, как Лена Стронг рассуждала о том, какими средствами воспользуются чужаки для осуществления геноцида. С каким-то ужасающим наслаждением она весь долгий путь к востоку от хребта Риммер гадала, зальют ли преступные звездные боги весь Склон пламенем, испепелят все от ледников до моря. Или растопят ледяные шапки и потопят всех? Для Двера, который вел двух крепких женщин и младшего мудреца тысячи лиг по ядовитой траве до самых Серых Холмов в надежде сохранить фрагмент человеческой цивилизации на Джиджо, ее размышления стали словно пятым спутником.
Последний раз Двер видел Дженин, Лену и Дэйнела во время короткой схватки у хижин родного племени Рети. Этот самый робот смертоносным лучом сразил Дэйнела за мгновение до того, как было уничтожено его оружие.
Конечно, робот-разведчик не пес, которого можно приручить и с которым можно подружиться. И он не проявлял никакой благодарности за то, что Двер много раз помогал ему перебраться через реки, своим телом осуществляя связь силового поля с землей.
Ненамного лучшим товарищем был и Грязнолапый. Маленькому нуру быстро наскучило собирать дерево, и он отправился исследовать береговую линию, яростно раскапывая песок в тех местах, где пузыри выдавали присутствие песчаных моллюсков. Дверу хотелось поджарить их, но он увидел, что Грязнолапый раскалывает все раковины и поедает их содержимое, ничего не оставляя для людей.
