Вад Капустин - Посланник Внеземелья
Офис стал жертвой взрыва бомбы, подложенной неизвестными террористами. К счастью, взрыв произошел рано утром, соседние фирмы почти не пострадали. Отпущенные на вольные хлеба сотрудники «Фатмы» добровольно занялись расследованием, но ничего существенного не нашли. Все то же случайное хулиганье. Молодежь.
Преступник показывал зубы. И довольно острые. Но это ничего не меняло, лишь подтверждало первоначальные выводы: в альтаирской трагедии замешана группа, идейная организация.
Понадобилось еще несколько документов, бесед и звонков. Ключевым словом поиска стало слово «Разум». Сразу же обнаружилось сообщение в научном журнале: в провинциальной клинике изобретен новый психотерапевтический прибор — индуктор, проведены эксперименты в лаборатории, получены блестящие результаты по лечению опасных безумцев. «Возвращение разума» — называлась статья. В статье рассказывалось о работе известного врача. Бережной числился всего лишь одним из научных ассистентов, мельком упомянутых столичным корреспондентом, но Поспелов ни на мгновение не усомнился в авторстве открытия: сразу после успешного внедрения прибора молодого ученого пригласили работать в Управление космонавтики. Орлов всегда набирал сотрудников по истинной ценности, не обращая внимания на титулы и звания дутых авторитетов.
Новый этап — политика. Бережной опять на втором плане. Заметки в газетах — полулегальная организация «Дети Знания» проводит подозрительные ритуалы, несколько случайных происшествий спровоцировали небольшие умственные расстройства молодых людей, действия сектантов начали вызывать беспокойство властей.
Власти как обычно остались далеко позади событий: беспокоиться следовало начать намного раньше.
Именно на «Детей знания» вышли сотрудники Егора, искавшие виновников взрыва в офисе Фатмы. Встречи с родителями. Отказавшиеся от разума жертвы.
Отчет Егор подготовил легко. Результаты расследования не нуждались в особых комментариях: картина психических заболеваний молодых последователей Бережного ничем не отличалась от поведения участников четвертой альтаирской экспедиции. Видимо, экспериментатор никак не рассчитывал на благополучное возвращение обезумевших космонавтов. Откровенное убийство — ради чего?
Опросы родителей пострадавших ребят показали: заболевание проявилось через две недели после ритуала. Две недели — стандартный срок полета до Альтаирского треугольника.
Дописывая последние строчки отчета, Егор не стал напомнить начальнику Управления о щедрых посулах. Такие люди не нуждаются в напоминаниях. Учитывая взломы и взрывы, расследование «Фатме» обошлось недешево, но Орлов не любил ходить в должниках. Дело можно закрывать, виновные обнаружены.
Отчет можно было отправлять, но что-то непонятное удерживало Поспелова. Наказание преступников определят выводы дальнейшего официального следствия. Какими они будут? И кто потом спасет несчастных безумцев? Что важнее: справедливость возмездия или неосторожно данное Светке обещание? Или, может быть, воспоминание о незаконченном когда-то споре под цветущей липой? Не в силах принять окончательное решение, Егор скомкал недописанные бумаги. Сначала первоочередной звонок — Бережному.
— Думаю, ты меня узнал, — сказал Егор, не представляясь. — Нужно встретиться. Я все знаю и хочу договориться. И не рассчитывай меня достать — я принял все меры безопасности. Жду тебя через два часа у дерева, на выходе с большой центрифуги.
Эд всё отлично понял. Он всегда отличался редкой сообразительностью:
— Договорились.
Они встретились во дворе училища. Занятия уже закончились, и спортплощадка была непривычно пустынной. Странная парочка: благообразный солидный ученый и худощавый неказистый мужичонка в кепке и в помятом сером поношенном костюме — три дня скитаний и напряженной работы не прошли бесследно. Мысленно усмехнувшись нелестному для себя сравнению, Егор заговорил без предисловий:
— Я знаю, что это сделал ты, и знаю, почему. Не понимаю только, зачем ты пошел на убийство.
— Убийство? — искреннее недоумение.
— Участники трех альтаирских экспедиций, забыл? — Поспелов старался говорить взвешенно и спокойно.
— Я не убийца, — голос собеседника дрогнул. — Это издержки научного эксперимента. Потерявших разум должна была доставить на Землю автоматика. Мы сделали для их спасения все возможное.
Бережной поколебался, затем пояснил с горечью:
— К сожалению, в их поведении автопилоты не опознали безумия — ведь люди были спокойны, просто потеряли знания, способность управлять кораблем. Всему виной несовершенство техники. Я мог бы вернуть космонавтам разум за несколько минут, но после такой трагедии признание исключалось. И раскодировать следующие экспедиции не получилось — они вылетели раньше, чем стало известно о судьбе первых. График проекта был очень плотным.
Тон говорящего изменился, стал настойчивым, почти умоляющим:
— Думаешь, мне не жаль, что так получилось? Я ведь только хотел доказать, что человек может быть по-настоящему, безмятежно счастлив. Как природа. Тебе не понять!
— Отчего же? Меня ты уже попытался осчастливить, не помнишь? Против моей воли. И мальчишек — «Детей Знания». Но космонавты не были добровольцами, и они погибли. А значит, ты — преступник. Легко доказать, — Егор понимал, что спорит слишком запальчиво и многословно, но непрошибаемая уверенность собеседника в собственной правоте напрочь выбивала из равновесия.
— И почему же ты еще не доказал? Чего ты хочешь, денег? — почувствовав возможность компромисса, Эд заговорил сухо и высокомерно. Прошедшие годы почти не изменили его характера.
— Нет, не денег, — Егор старался говорить убедительно и без лишнего пафоса. — Послушай. Будем считать, что тебе повезло — я верю, что ты не хотел убивать. Может, я просто дурак, но мне не нужны деньги. Мне нужно другое, — Поспелов не требовал, просил. — Верни им разум. Всем оставшимся. Космонавтам, мальчишкам, девчонкам. Я знаю, что ты можешь. И знаю, что можешь только ты. Это твой шанс. Сделай это, и никто не узнает того, что произошло на самом деле. Я изложу только мою версию: научная ошибка, сбой в ходе психологической подготовки к полету. Но ты поклянешься мне ликвидировать организацию и уйдешь из управления. И навсегда прекратишь эксперименты.
— Значит, по-прежнему наивный идеалист? Все для других. Хочешь лишить человечество счастья? — Бережной пренебрежительно посмотрел на бывшего сокурсника: — А может, я избавлю тебя от навязчивых страхов, и ты вернешься в космос? И обо всем забудешь?
