Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона
— Но вам-то что с того? Вам? — Эльгибей понимал, что идет ко дну, но еще пытался ухватиться за соломинку.
— Нам придется пойти на некоторые затраты. Больше всего жаль потерянного времени, но мы умеем ждать. Чуть раньше, чуть позже, но все ваши тайные махинации станут достоянием прессы. Все, что нам нужно, мы узнаем из судебной хроники. Лучше подумайте о себе.
— Но в таком случае вам не видать царских сокровищ, как своих ушей. Все достанется правительству.
— Нас это вполне устраивает. Мы всегда действуем по закону.
— Так чего же вы хотите на самом деле?
— Отснять телевизионный фильм в некрополе Мурсилы. Только и всего. Судьба сокровищ нас не волнует, а с правительством и археологами мы, надеюсь, сумеем договориться. Кто платит, тот получает.
— Допустим, я соглашусь, — сдался после недолгого размышления Эльгибей. — На какую долю можно рассчитывать?
— О дележе и речи не может быть, — отрезал Попандопулос. — Все получит Турецкая республика. Мы постараемся подобрать авторитетного специалиста и поможем ему организовать раскопки.
— Значит, я вам не подхожу?
— К сожалению, вы сами скомпрометировали себя и поставили вне науки. От вас требуется лишь одно: координаты, приметы, кроки местности.
— И что я получу взамен? В числовом выражении?
— Во-первых, свободу, — Попандопулос кивнул на бумагу с печатями. — Кроме того, пятьдесят тысяч.
— Долларов?
— Не лир же.
— Пятьсот.
— Так мы с вами далеко не уедем. Наши условия окончательные.
— Платине сразу?
— Сперва мы должны убедиться, что вы ведете честную игру. Пошлем на место своего человека.
— Кто даст гарантию, что меня потом не обманут? Что и вы ведете честную игру?.. Может, вместо денег меня ожидает тюрьма?
— Зачем нам это? — Попандопулос брезгливо скривился. — Лишний шум только помешает работе… Поймите, мистер Эльгибей, в вашем положении не требуют гарантий. Вам ничего другого не остается, как положиться на слово джентльмена, — он умолк, думая о чем-то своем, затем со снисходительной улыбкой махнул рукой и демонстративно разорвал ксерокопию на четыре части. — Оригинал останется в наших архивах до скончания времен. Его никто не увидит, пока и вы, профессор, будете сохранять благоразумную скромность. Никакой огласки, вы поняли?
— Чего ж тут не понять? Но предложенная сумма смехотворно мала. И вообще без аванса?..
— А вы деловой человек! Ладно, из чистой симпатии я пойду вам настречу. Двадцать тысяч сейчас и, скажем, еще сорок после проверки?
— Двадцать пять и пятьдесят.
— Черт с вами, пишите расписку.
— Это еще зачем?
— Для налоговой службы Соединенных Штатов! — взорвался Попандопулос, обнаружив знакомство с турецким языком.
Эльгибей понял, что вспышка была показной.
— Сейчас я выписываю вам семьдесят пять тысяч, а вы даете мне расписку на двести, — Попандопулос вынул чековую книжку. — Об остальном договоримся при окончательном расчете… Примерно в той же пропорции. По рукам?
Они обменялись крепким рукопожатием.
— Вы тоже очень деловой человек, мистер Попандопулос. Немного мастики?.. За дружбу наших народов?
Авентира десятая
Кейптаун, Южная Африка
Джонсон задержался на острове несколько дольше, чем это было необходимо. Из-за урагана, пронесшегося над юго-восточным побережьем Африки, не прилетел самолет. Лететь в Штаты через Мельбурн, как предложила Лакшми, связавшись с авиакомпанией «Куатрос», он не захотел.
Российская виза еще не пришла, хотя положенный срок истек, и в Америку можно было не торопиться. Зато, по милости Глэдис, возникла необходимость кое с кем повидаться в Кейптауне и Амстердаме. Что бы она ни говорила, но вояж в посткоммунистическую Россию нуждался в более серьезном обеспечении. Ее намеки на какие-то связи в высших сферах бесспорно обнадеживали, но не более. Джонсон привык полагаться на конкретику, по возможности подкрепленную взаимовыгодным соглашением. Поэтому он и решил на всякий случай заручиться поддержкой «Де Бирс». Корпорация, сумевшая наложить лапу на девяносто процентов якутских алмазов, почти наверняка имела доступ в кремлевские кабинеты.
«Эпсилон» приобрел большую партию оптических алмазов, необходимых для электроники последнего поколения, и вполне мог надеяться на взаимность.
Одним словом, забот прибавилось.
Телефон российского консульства в Вашингтоне был в памяти аппарата и Джонсону оставалось лишь надавить на клавишу, чтобы услышать стереотипный ответ:
— К сожалению, пока нет. Возможно, будет к вечеру.
«А вечером скажут, что лучше звоните утром».
Ничто не шло своим ходом. Всюду нужно было вертеться, прилагать силовое давление или искать обходные пути.
Джонсон позвонил старому дружку в госдепартамент, но нарвался на автоответчик. Джери Моуэт, как обычно, пребывал неизвестно где. Он служил в русском отделе в ранге советника и наверняка мог оказать содействие.
Пришлось обратиться к Лакшми. Индианка пришла в белом с голубой каймой сари, выгодно оттенявшем загар живота. На правом крыле ее слегка приплюснутого носика посверкивал полукаратный бриллиант.
— Чем могу быть полезна, сэр?
— Достаньте хоть из-под земли, леди, этого парня!
Джонсон вывел на экран карманного ноут-бука все телефоны Джери, включая гольф-клуб и ресторан «Чайна Гейт», который славился настоящей пекинской уткой с оладьями, хрустящими пирожками и креветками, тушеными с ростками бамбука. Моуэт частенько заскакивал туда на ленч. Особенно в те дни, когда бывал в Пентагоне, поблизости.
Не прошло и часа, как он оказался на проводе. Лакшми вытащила его из постели.
— Пока ничего у них нет, — сообщил Джонсон, обменявшись приветствиями. — Это что-нибудь значит?
— Не думаю… Что можно против тебя иметь? Обычная волокита. Они сейчас всем дают. Подожди день-другой, если можешь.
— А слегка поднажать? Не подействует?
— Подействует… Но привлечет внимание. Тебе это нужно?
— Пожалуй, ты прав… Время терять не хочется!
— Я почти уверен, что это вопрос двух-трех дней. В крайнем случае я подключусь.
— По-приятельски? Где-нибудь на теннисном корте?
— Не имеет значения, — Моуэт рассмеялся. — Ты же прекрасно понимаешь, что в любом случае пойдет по инстанциям.
— Ты, как всегда, прав, старина. Спасибо.
— Пока не за что, старый мошенник. Звони.
Джонсон немного поостыл и решил взять катер. Отойдя на полмили от берега, вскрыл запечатанную в пластик каракатицу, аккуратно нанизал на крючок и широким взмахом удилища забросил ярдов на сорок.
