Антон Текшин - Мир фантастики 2014. День Десантника (сборник)
Брока сгребал очередной снежок, когда Флюг, наконец, справился со смерзшейся задвижкой.
– Проснулся. – Брока вид имел сердитый и недовольный. – Жубуна из спячки добудиться легче, чем тебя.
Тонкий слой снега под окном флюговой комнаты был усыпан круглыми следами ног приятеля, и следов было столько, словно вместе с Брокой пришла половина их сельской школы.
– Они и вправду прилетели? – Флюг поежился.
Снаружи, в отличие от натопленной паровым радиатором комнаты, зимняя стужа властвовала безраздельно. Укутанный в мех Брока пританцовывал на месте и пускал пар из ноздрей, сам походя на выползшего из берлоги жубуна – лохматый рычащий шар с двумя пастями, россыпью глаз-бусин и десятком суставчатых тонких лап.
– Да чтоб мне прям здесь провалиться! – Брока для пущей убедительности подпрыгнул на месте. – Пошли скорей, их даже в мой телескоп видно.
Телескоп у Броки был знатный – трехлинзовый апохроматический рефрактор, заполненный самой лучшей оптической жидкостью, на медном штативе с заранее нанесенными астрономическими установками. Собирался он Брокой вместе со своим дедом Бахрамом, когда-то работавшим в обсерватории на Крыше Мира, и предназначался вроде как для наблюдений за звездами и небесными телами. По крайней мере, так всегда думал Бахрам. Сам же Брока хорошо знал, зачем на самом деле нужен наведенный на россыпь алмазов Млечного пути сложный оптический прибор. И стоило деду покинуть импровизированную обсерваторию на плоской верхушке вехового дерева, как Брока перекручивал верньеры на штативе, меняя угол обзора.
Ни далекие звезды, ни куда как более близкие Кровавые Близнецы никогда на самом деле не интересовали Броку и Флюга.
Они ждали их. И, похоже, наконец дождались.
– Я сейчас! – Флюг, не захлопнув окно, кинулся к вешалке. Схватив шерстяной шарф, он замотался в него, абы как завязав на спине узел. Увидели бы девчонки из класса – засмеяли. Но прямо сию минуту Флюгу было не до девчачьего хихиканья.
Перевалившись через подоконник, он нашарил на крыше сеней лестницу и столкнул ее вниз, обрушив на едва успевшего отскочить Броку небольшую лавину.
Стоило лестнице коснуться земли, как Флюг буквально слетел с нее, даже не утруждаясь цепляться за перекладины. Не говоря ни слова, мальчишки рванули к заветному дереву, на верхушку коего они поднялись, запыхавшись и пуская клубы пара.
Веховое дерево во дворе семейства Брока вымахало самое высокое на селе, и с него открывался прекрасный вид на окрестности Крута и бескрайние общинные поля Большой Пустоши. Собственно, вид был не столько прекрасным, сколько однообразным. До самого горизонта тянулись тоскливые белые простыни полей, кое-где прорванные оградами да скелетами кустов фрожевельника. Деревня выглядела не намного интересней: сотня повернутых к наветренной стороне слепых скатов, над которыми вилась дымка, два десятка ветряков и вечно окутанная паром высоченная бочка теплочерпалки над скважиной. Крут пополам делила ледяная река Луцкого тракта, убегающая на восход. До сезона зимних ветров еще было далековато, так что днем по нему лишь изредка проносились легкие буера.
А вот с другой стороны, из каньонов Сырта выплеснулась дикая красная трава. Пока ее ползучие корни не донимали обитателей Крута, заросли никто не трогал. Что с них взять – дикие. И лишь когда побеги начинали воровать молодую смугу на полях, деревенские выволакивали из подвала дома старосты страшно вздыхающие топливными поршнями огнеметы и шли жечь зарвавшуюся поросль.
Три дня назад в каньоны нагрянули военные из города. Они выжгли посреди спящей травы огромные круги, которые тут же закрыли маскировочной сеткой. Всю работу проделали ночью, и наутро под натянутой тканью уже угадывались грозные очертания боевых треножников и уставившиеся в небеса стволы зенитных орудий. С тех пор к старосте и школьному учителю лишь один раз наведался офицер. Он прикатил на моноцикле с широченным ободом, способным пройти даже по глубокому снегу. Вокруг машины мгновенно собралась вся детвора и молодежь. Флюг, пнука съевший на военной технике, авторитетно определил в моноцикле модифицированный под условия Пустошей армейский разведывательный скутер «карнифекс». Потрепав по голове Флюга, все-таки осмелившегося уточнить у вышедшего от старосты гостя свои выводы, офицер уселся на моноцикл и укатил к каньонам.
О чем он говорил со старостой, так никто и не узнал. А на следующий день староста объявил комендантский час от заката и до часа длинных теней.
– Ну, что там наши? – первым делом спросил Флюг, оказавшись на вершине.
– А дрел его знает. – Брока снимал войлочный чехол с телескопа. – Пока тихо. Смотри!
Он аккуратно протер линзы бархоткой и принялся крутить верньеры, управляющие поворотным механизмом. Спустя пару мгновений Брока поманил Флюга щупальцем, уступив ему место у окуляра.
Небо еще не резало глаза дневной слепящей голубизной, но уже потеряло глубину, необходимую для наблюдения за звездами. В пропасти цвета индиго плыла отливающая металлом туша, очертаниями чем-то напоминающая земного водного хищника – кашалота, которого Флюг видел на картинках в ежемесячнике «Натуралист Солнечной системы». Вот только кашалот, окажись он около повисшей в небе над Крутом космической махиной, просто потерялся бы рядом с ней.
Время от времени из вздутых наростов корабельных сопел били струи огня. Капитан маневрировал в атмосфере, удерживая судно на недосягаемой для зениток высоте. И не будь у Броки такого мощного телескопа, вряд ли кто-либо смог бы различить горящие металлические буквы на усеянном заклепками боку левиафана.
Флюг же достаточно хорошо изучил земные алфавиты по военным журналам, чтобы прочитать надпись «Роджер Янг».
И еще он хорошо понимал, что означают распахнувшиеся в борту «Роджера Янга» люки, из которых показались короткие рыла десантных пушек.
Первый залп чередой вспышек озарил борт судна, выбросив в небо над Крутом два десятка покрытых нагаром цилиндров. Завороженный Флюг застыл, не в силах оторвать взгляд от несущихся на него снарядов, а «Роджер Янг» дал еще один залп. И еще один.
– Эй, да что там у тебя такое! – Брока оттер застывшего Флюга от телескопа и прильнул к окуляру. – Свенский дрел!
Оторвавшись от телескопа, Брока округлившимися глазами уставился на соседа.
– А наши-то что? – прохрипел он.
Как по команде оба приятеля развернулись в сторону зарослей красной травы. Силуэты треножников безмятежно застыли под маскировочными сетями.
– Проспали! – завопил Брока. – Как есть проспали, свенский дрел! Жубуны зимние!
– Что делать будем? – Флюг с трудом сглотнул.
