Ян Байла - Тайна астероидов
ОСТАНОВИТЕСЬ!
Да, остановитесь грядущие поколения перед этим предостережением и уясните себе страшную судьбу родственной вам планеты Бонгаве".
Электронный автомат закончил работу на этой странице…
Академик Балашов обхватил руками седую голову. Потом тихо произнес:
— Что же это с вами случилось, бедные торийцы! Вы стояли на пороге расцвета общества и не предотвратили опасность…
— Да, не предотвратили… и, вероятно, не смогли этого сделать. Наверно, клика Остердала назначила время уничтожения планеты Марс неожиданно, — прозвучали оправдательные слова академика Кропоткина в адрес прогрессивных торийцев.
XII
Ливанская драма
Доктор Лэмар направился к фотоэлементным рецепторам и хотел перевернуть страницу, но дневник закончился. Лэмар на мгновение задумался, потом перешел к другому прибору.
— Друзья, — обратился он к присутствующим, — перед вашим приходом я приготовил для демонстрации магнитную запись фильма Периты о визите на Землю. Здесь используется тот же принцип, над которым сейчас работают в Институте физики, — сохранение телевизионного изображения на магнитофонной ленте.
Известно, что магнитофон должен записывать сигналы частотой до шестнадцати тысяч колебаний в секунду. Аппарат для записи и сохранения изображений должен работать как минимум с четырьмя миллионами колебаний в секунду. Наши исследователи применяют ленту шириной в пять сантиметров, которая проходит через четыре блока головок. У торийцев используется шестисантиметровая магнитная лента. Прибор мы приспособили, изображение не очень контрастное, однако видимость хорошая, и звук более-менее приличный. Усилители электронного блока улучшают его.
Собравшиеся одобрительно зашумели. Таня Лебедева улыбалась.
Академик Балашов понимал радость девушки — возможно, сейчас она найдет очередной факт подтверждающий гипотезу профессора Агарова.
— Доктор, начинайте, иначе юное поколение ученых умрет от нетерпения, — попросил академик Лэмара.
Прибор у доктора был наготове. Несколько движений на миниатюрной панели — и большой экран электронного автомата воспроизвел в живых картинах трехтысячелетнее прошлое…
На первых кадрах неизвестный оператор заснял усеянную небольшими песчаными холмами местность, протянувшуюся в безграничную даль словно застывшая поверхность моря. Изображение переместилось слева направо. Вдруг, между неподвижными дюнами блеснуло огромное сигарообразное тело, лежавшее беспомощно и неподвижно, чуть погрузившись в песчаную зыбь.
Олегу показалось, будто он видит среди окаменевших волн хребет огромного кита. На передней части тела заиграли солнечные лучи, отраженные от выпуклых стеклянных глаз…
— Два, четыре, пять… — успела сосчитать Таня.
Изображение наплывало, и могучий корпус начал расти. Камера поднималась — изображение немного заколебалось, словно съемку вели с вертолета.
— Поврежденный корабль, — прошептала Таня.
— Вы правы, коллега. Похож на наш, из Хатангского залива, — тихо согласился академик Кропоткин.
На экране появилась хвостовая часть ракеты. Деформированные стабилизаторы нависали над краем большого воронкообразного кратера, стенки которого были гладкими. Казалось, что они политы расплавленной стекломассой.
Из репродукторов электронного автомата донесся шепот:
— Наши дорогие слушатели и зрители на Торе!
На этот раз академик Балашов не сдержался и громко выразил свое удивление:
— Космонавты с Торы?!
Но дальше не сказал ничего, потому что торийский комментатор произнес:
— Продолжаю нашу передачу. Капитан первого космического корабля Объединенных астронавтических институтов западной Торы выполнил свою историческую миссию. Он первый достиг поверхности планеты Манома. Предыдущая попытка астронавта Периты из восточного полушария окончилась неудачно.
Космолет потерпел аварию, но все члены экипажа живы. Вы видите их в тени ракеты…
Здесь невыносимая жара!
Защитные скафандры сбросить нельзя, потому что все вокруг очень радиоактивное.
Изображение приблизилось. В тени падавшей от огромной ракеты вырисовывается несколько синеватых фигур, неподвижно лежавших на песке.
— Первые часы пребывания на планете очень трудные. Пятикратная сила тяжести высасывает силы. Члены экипажа крайне изнурены. Пока что мы — бессильные пленники Маномы.
Амортизационные шасси уничтожены, стабилизаторами управлять нельзя, сопла реактивного двигателя частично деформированы. Слабость нашего тела подвела в решающую минуту.
Операторы, ослабленные огромным притяжением, поздно включили автоматическое тормозное устройство, и несколько сотых долей минуты решили все. Ракета пролетела над широкой рекой, прошла побережье и упала на песчаную равнину.
Гидравлические амортизаторы от толчка неравномерно погрузились в песок, деформировались, и наш корабль "Манома ММ" накренился набок, так, как вы видите на экранах.
Мы упали на триста километров восточнее вышедшей из берегов широкой реки, и на сто двадцать километров восточнее берега моря. Корабль уже не взлетит никогда, но экипаж вернется на Тору живым и здоровым. Ракета "МП", которая непрерывно облетает Маному, ищет удобное место для посадки. Мы поддерживаем с ними постоянную связь. Они монтируют автоматическое управление, которое обеспечит безопасную посадку. Мы заканчиваем сегодняшнюю передачу. Слушайте нас завтра в это же время. Будьте спокойны! Мы вернемся!
Экран затуманился. Доктор Лэмар подошел к прибору и проверил катушку. Была просмотрена едва ли десятая часть ленты.
— Остановите на минутку, — попросил академик Кропоткин.
Щелкнули рычаги, в лаборатории вспыхнул свет.
— Друзья! — сказал Кропоткин. — Вот еще доказательство того, что Перита был действительно гениальным ученым. Наше общество должно поставить ему памятник. Но об этом позже. Сейчас мне пришло в голову: не могли бы мы этот магнитный фильм использовать для операции, о которой нам рассказывал товарищ Орлов на экстренном заседании Президиума Академии наук?
— Замечательная идея! — восторженно воскликнул Балашов.
— Я согласен, — добавил Бердичев.
— Очень удобная возможность, — согласился профессор Яшкевич.
— Тогда подождем до завтра, потому что установка экрана для электронного аппарата в лекционном зале еще не закончена и не все проверено, — пояснил доктор Лэмар.
— Вам нужна помощь? — спросил Кропоткин.
