Игорь Зенин - Отречение
- Считайте, что я вышла замуж. Ведь я буду видеть Вас, навещать, звонить, в конце концов. Мне пора быть самостоятельной. Я не прошу у вас что-нибудь очень дорогое. Мне достаточно скромной однокомнатной квартиры.
Отец купил ей обычную двухкомнатную квартиру недалеко от дома, который покинула их дочь. После долгих споров купили отечественную скромную мебель и телевизор. От остальной аппаратуры Оксана отказалась. Единственное, в чем не было разногласий - это в кухонной технике. Пожалуй, последнее обстоятельство огорчило только мать, которая надеялась на то, что голодная дочь вечером будет ужинать в родном доме. Но технический арсенал кухни говорил об обратном.
Как и прежде, она в основном сидела дома, читала книги, выходя только лишь в институт да по магазинам, изредка забегая домой к родителям.
Настал февраль. Стояла солнечная морозная погода. Было воскресенье. Оксана недолго валялась в постели, разглядывая солнечных зайчиков. Выглянув в окно, она замерла от переливной лазури инея на деревьях. Бриллиантовый город звал к себе. Она решила прогуляться пешком, не беспокоя своего "Ягуара".
Не спеша прогуливаясь но Новониколаевскому проспекту, она заходила во все магазины. К сожалению, книжные были закрыты. Выйдя из очередного, Оксана услышала, как со спины ее кто-то позвал. Не поняв, кто бы это мог быть, она почувствовала, как холодный пот пробил ее. Это был Володя.
- Привет. Ты куда пропала? Не звонишь. Мне тут сказали, что,
- Кто сказал? И почему тебе обо мне кто-то должен говорить?
- Судя по всему, у тебя плохое настроение, - Глухих понял, что сделал осечку. Мысленно он поздравил себя с тем, что не предупреждал начальство об этой операции, и поэтому при нем не было записывающей аппаратуры.
- Ты достаточно грубо уходишь от ответа, - Оксана говорила спокойно, без нервозности. В ее голосе не было даже металлических нот.
- Ты мне перестаешь нравиться. Это может плохо для тебя кончиться, Вова показал свое истинное лицо.
- Не надо меня пугать. Если ты думаешь, что ты - всемогущий пуп Тенли, то ты сильно заблуждаешься. Кстати, забери свою коробочку, я ей ни разу так и не воспользовалась. Было бы лучше, если бы ты ее выкинул.
Не попрощавшись, она развернулась и пошла. Пройдя шагов двадцать, Оксана попыталась найти скамейку, что бы унять дрожь, переходящую в истерический озноб. Но все скамейки на аллее проспекта были заняты. Ей бросилось в глаза то, что ни к кому из сидевших не хотелось подсаживаться. Везде сидели плотные и упитанные старики, кое-где со старухами, с холодно-мертвым взором наглых и жестоких глаз. Голова кружилась и сильно тошнило. Она медленно, словно каждое движение причиняло боль, шла по скучному и противному проспекту. На глаза ей попался книжный ларек. Словно на автопилоте, она подошла к нему и безучастно, скорее по привычке, разглядывала книги. Почувствовав, что кто-то на нее смотрит, она подняла глаза.
- Виктор...
- Беатрисса...
Кулундин смотрел на нее, как на чудо природы, и никак не мог понять, что же все-таки сказать вслух. В этой жизни ее он видел впервые, но встретились они, как старые друзья после долгой разлуки. Оксана толком вообще не могла собрать мысли в кучу. Она стояла и впитывала в себя его брови, волосы, глаза, словно сканер, считывающий информацию. Наконец недовольные любители душераздирающих детективов о сыщиках и разведчиках оттолкнули их от прилавка. Андрей и Оксана вышли из оцепенения.
- Разрешите представиться. Меня зовут Андрей. А Вас?
- Оксана.
- Может, зайдем в кафе, по чашечке кофе?
- Кофе можно, но в кафе не хочу. Я приглашаю Вас в гости, здесь совсем недалеко.
Оксана была словно пьяная. За эти десять минут, пока они шли до дома, она привыкла к нему так, словно знали друг друга с детства, а расстались только вчера. Кулундин шел с виду спокойно, но на самом деле он буквально пел, отбросив на второй план мысли о упыре, который теперь должен был всплыть еще сильнее, чем раньше. Но пока все было спокойно.
Они зашли в квартиру. Сели на кухне. Пили кофе, рассказывали о себе. Время бежало быстро. Уже был поздний вечер. Воцарилась небольшая пауза. Мимолетные темы были исчерпаны, а о главном не решались начинать ни Оксана, ни Андрей. Оксана, с чуть заметной улыбкой рассеянно смотревшая в пустую чашку, сидела и просто наслаждалась тем, что рядом сидит он. Андрей, горящий желанием обнять ее, скромно и боязливо взял ее за руку. Оксана встрепенулась и удивленно посмотрела на него.
- Андрей, подожди меня в комнате, - с этими словами она шмыгнула в ванную. Зайдя в комнату в тоненьком халатике, графиня, задиристо смотря на Андрея, сказала:
- Барон, отвернитесь, я хочу приподнести Вам маленький сюрприз.
Андрей отвернулся к стене. Были слышны тихие шорохи, наконец зал наполнился бархатным шепотом Оксаны:
- Все...
Кулундин медленно развернулся. Посреди комнаты стояла обнаженная Оксана, ее молодое хрустальное тело с одной стороны освещалось желтым светом свечей, а с другой - красным заревом электрического камина, словно они опять были в замке "Воронья пустошь".
В голову барону, Рыцарю Великого Ордена, ударил дурманящий хмель, перед глазами поплыла сладостная, томящаяся дымка, все стало, как в сказочном тумане, из которого еще никому не удавалось найти дороги.
- Богиня, - это была последняя отчетливая мысль Кулундина.
Провалились они в сон, точнее отключились, когда уже начало светать. Первым замолчал на полуслове Кулундин, и тут же, следом, в бесконечную сладостную пропасть вслед за ним провалилась Оксана. Проснулись они к вечеру, чтобы заснуть опять к утру.
У полковника Берлиозова Леонида Ибрагимовича началась мигрень вместе с бронхитом. Зависть делала свое черное дело. Но он по-армейски причину своей болезни видел в разгулявшейся преступности и повальном разврате.
ПРИВЫКАНИЕ
- Переезжай ко мне, милый мой, - Оксана лежала на Андрее, ласково поглаживая его, - Я не смогу жить без тебя. Господи, как долго я тебя ждала. Мне кажется, я знаю тебя вечность.
- Оксана, ты слышала что-нибудь про генетическую память, или о феномене реинкарнации?
- Так, на уровне определений. Мало что понятного во всем этом. Хотя, конечно, хочется верить, что были у нас прошлые жизни. Интересно, как бы люди реагировали на то, если бы могли узнать, как они раньше жили, как умерли. Ты не ответил на мое предложение.
- Я не знаю пока, что тебе сказать. Я думаю об этом уже давно. Нужно все взвесить. Только не вздумай на меня обижаться. Я тебя ни за что никогда не брошу. Как-нибудь я тебе попробую объяснить некоторые процессы. Поверь, они настолько сложны для понимания, что ты меня можешь посчитать за сумасшедшего.
