Бен Бова - Властелины погоды
– Другими словами, ураган нам не разогнать, – подытожил я.
– Молодец, – одобрительно сказал Тэд. – Он слишком для нас силен, слишком велики энергетические резервы. Ураган будет двигаться до тех пор, пока не разрушится сам, по естественным причинам… А с силами природы нам пока не справиться. И коль скоро мы не в состоянии использовать наши мышцы, может быть, воспользоваться нашими мозгами?
Он замолчал на миг. Потом продолжил:
– Если нам немало известно об ураганах – их путях, распределении в них энергии и многом другом, – мы можем построить климатическую модель, при которой ураган останется над океаном. Проблема эта сложная, и, как решить ее, мы еще не знаем. Даже пути ураганов предсказать можно только приблизительно – уж очень много побочных эффектов. Незначительное падение давления над Чикаго может отвести удар урагана от мыса Гаттерас или заставить его умереть в просторах океана.
– Но мы уже приближаемся к решению этой проблемы, когда предсказываем пути штормов, – возразила Барни.
– Да, но это не одно и то же. Значит, нам надо обратиться к другому способу борьбы: разогнать шторм прежде, чем он превратится в ураган. Уничтожить его в зародыше, пока он еще не стал штормом, а представляет собой всего лишь небольшое возмущение над тропическими водами.
– А это нам по силам?
Тэд кивнул:
– Мне кажется, мы с Тули рассчитали, как эта сделать.
– Расскажи об этом Джерри подробнее, – сказал Тули. – Дело в том, что существуют десятки тропических возмущений, из суммы которых и рождается ураган. Следовательно, мы должны либо ликвидировать все эти возмущения поодиночке, либо рисковать тем, что любое из них может развиться в настоящий ураган.
– Мы можем предсказать, какое из них скорее всего превратится в ураган, – добавил Тэд.
– С какой степенью точности? Пятьдесят процентов? Нам все равно придется иметь дело с вдвое большим числом возмущений, чем может быть ураганов, Ты представляешь, сколько это будет стоить? – возразил Тули.
– И все-таки это обойдется в несколько раз дешевле, чем убытки, которые наносит разбушевавшийся ураган, – упорствовал Тэд.
– Да, – согласился я, – именно от этого мы и должны танцевать.
– Значит, суть идеи в следующем: бить по тропическим возмущениям, не давая им вылиться в ураганы. Но выбирать из них лишь такие, которые потенциально могут стать ураганами, и искать их только на обычных путях ураганов, идущих к побережью. Одновременно мы будем заниматься другой проблемой: как научиться отводить ураганы от побережья. Когда мы достигнем этой цели, отпадет надобность уничтожать тропические возмущения – мы научимся управлять погодой настолько, что не допустим ураганы к берегам.
Мы молчали, пытаясь осмыслить сказанное, а Тэд остановился посреди комнаты, уперев кулаки в бедра. Он был похож на, чемпиона мира по боксу, ожидающего, примет ли его вызов кто-нибудь из претендентов.
Мы спорили и обсуждали проблему со всех сторон до тех пор, пока за окнами не начал брезжить рассвет. Возникало множество вопросов, на которые еще не было ответов. Но Тэд принял решение, и все, что, мы могли сделать, – это наталкивать его на ответы, которыми он воспользуется в разговоре с доктором Вейсом.
Я подвез Барни до дому.
– Знаешь, чем меня смущает эта идея? – сказала она. – По-моему, в ней куда больше рекламной шумихи, чем науки.
– Что ты имеешь в виду?
– Вся эта затея с ликвидацией воздушных возмущений… все это блеф. Тэду она выгодна только для того, чтобы дать возможность доктору Вейсу начать борьбу за гражданский проект по управлению погодой и избавиться от майора Винсента. Но разве так делается история? Разве не унизительно опускаться до фокусов?
– Нет, – возразил я, – история делается людьми, мужчинами и женщинами, которые умеют работать. Порой правда на их стороне, порой они заблуждаются, Но история созидается творческими личностями.
Сугробы, выросшие в городах, побурели и сжались, потом их снова покрыл белым слоем свежий снегопад… На первую неделю января выдалась оттепель, но затем на Новую Англию с севера надвинулась область высокого давления. Она сопровождалась небольшими осадками, в основном же воздух был не намного холоднее, чем тот, который она вытеснила. Но было сухо, небо прояснилось, ветер стих. Ночные звезды взирали с высоты на покрытую размякшим снегом страну, днем солнце по-весеннему припекало, и теплые струи воздуха подминались от проплешин в снегу. Температура достигла нуля. К утру же лед затягивал образовавшиеся за день лужи, и люди, надеявшиеся на приход ранней весны, разочарованно качали головой и посыпали дорожки песком и солью.
Когда началось обсуждение нашего вопроса в комиссии конгресса, Тэд был похож на тигра в клетке. Доктор Вейс принял его идею об уничтожении ураганов в зародыше без особых комментариев, только сказал: «Надо обкатать ее в моем совещательном комитете». К тому же и он, и Деннис предостерегли Тэда от появления на слушании.
– Большинство членов комиссии, – объяснил Джим, – будут предубеждены против молодого гения. Всегда трудно смириться с мыслью, что кто-то моложе превосходит тебя умом и талантом.
Тэд неохотно согласился с ними, но я все равно решил не спускать с него глаз и заручился помощью Тули и Барни.
Заседание комиссии началось с доклада майора Винсента, который принялся толковать о необходимости передачи всех работ по управлению погодой в руки Пентагона. Пресса широко освещала ход заседаний, каждое утро телевидение отводило работе комиссии специальные передачи. Между тем доктор Вейс сообщил нам, что идея об уничтожении ураганов в зародыше вызвала живой интерес у членов совещательного комитета. Он предложил, чтобы на заседании комиссии о планах Тэда доложил доктор Барневельд. И Тэд занялся подготовкой Барневельда к выступлению по проекту «Контур».
Кому первому пришло в голову назвать наш план «Контуром», не известно, и, видно, никогда уже эту тайну не разгадать. Скорее всего, это словечко родилось в коридорах Вашингтона. Расшифровывалось оно как проект по Контролю над Ураганами. Когда Тэд услышал об этом названии, он пробормотал что-то нелестное в адрес его автора, тем не менее название «Контур» стало официальным.
В день, когда перед комиссией должен был выступать доктор Россмен, мы с Тули завернули к Тэду в его каморку в Климатологическом. И правильно сделали.
Заглянула к Тэду и Барни, чтобы посмотреть выступление Россмена по телевизору. Доктор Россмен, сама непреклонность на вид, полностью согласился с доводами майора Винсента. Интересы вооруженных сил в этом вопросе, заявил он, представляют для нации чрезвычайную важность. Пожалуй, не меньшую, чем необходимость контролировать освоение космического пространства и сооружать баллистические ракеты. И он дал понять, что Климатологический отдел сделает все, чтобы угодить Пентагону.
