Василий Головачев - Непредвиденные встречи
— Бог не даст, — серьезно сказал Банглин. — Не дали бы мы сами. Что же касается риска… люди на него идут добровольно…
— Риск здесь не только в недооценке опасности, угрожающей жизни экспериментаторов. Что, если эксперимент окончится плохо для Тартара? Жизни Тартара?
— Цель эксперимента именно в том и состоит — доказать, существует ли вообще цивилизация на планете, существует ли разум?
— Возможно… не знаю. — Молчанов устало провел ладонью по лицу. — Не знаю…
— Все базы уже свернуты, кроме вашей, — продолжал Банглин, и в голосе его проскользнули просящие нотки. — Таким образом, вероятность конфликта уменьшается. В конце концов, дело даже не в этом…
Он не мог сказать Молчанову, что если тот боится, то добровольцев достаточно, даже он, Банглин, председатель Комиссии по контактам, может пойти на планету, хотя вряд ли это будет целесообразно. — В конце концов, — продолжал он тоном ниже, — дело еще и в том, что Тина, представляющая, как вы знаете, мини-квазар, обладает крайней неустойчивостью и, как обнаружилось, может взорваться не сегодня завтра и образовать сверхновую. Ее энергии хватит, чтобы от планеты, да и от пылевого облака, в центре которого она расположена, не осталось и следа. Вы понимаете?
Молчанов вдруг понял, что о нем думает Банглин, и ему на секунду стало неприятно.
— Да, — сказал он, не глядя на экран, — понимаю. Вы хотите использовать шанс для изучения жизни Тартара, для познания еще одной ступеньки в пирамиде знаний… Если бы ради этого не рисковали жизнью пятьдесят человек, я бы сказал — согласен. Вы же знаете, что я до недавнего времени придерживался именно такой точки зрения…
— Что же изменилось? — совсем холодно заметил Банглин и откинулся в кресле, сцепив руки так, что побелели пальцы.
— Это надо, Эвальд, — мягко сказал Квециньский, понимающе глядя на коммуникатора. — Если нам удастся установить с НИМИ контакт, то в первую очередь выиграем не мы, выиграют ОНИ. Сверхновая — это, к сожалению, серьезно. Это не просто уничтожение планеты, это гибель ИХ цивилизации.
— Если ОНИ, конечно, существуют, — сказал Молчанов и криво улыбнулся, — в чем я сомневаюсь. Ладно, все равно ведь мое мнение не повлияло бы на исход дела, так? Я не о себе думал, тут, пожалуй, вы не правы. Поиски Тенишева до сих пор ничего не дали, а вдруг эксперимент отразится на пропавших отрицательно? Может быть, они в настоящее время — заложники, вам понятен смысл этого термина?
Пятеро членов совета переглянулись.
— Понятен, — тяжело сказал Банглин. — Конечно, поиски людей Тенишева будем продолжать всеми доступными средствами. Что касается вашего предположения — мы сделали его чуть раньше, но вывод у нас получился противоположный вашему. Скорее всего эксперимент заставит наших гипотетических разумных приятелей поторопиться с контактом. Подготовкой к эксперименту займется Сергиенко. Вам, Эвальд, как всегда, достается самый серьезный участок — организация проведения эксперимента. А вы, Михаил, отвечаете мне головой за безопасность оставшихся на планете. Примите все меры к обеспечению…
Свекольников посмотрел на Банглина, потом на Молчанова и неожиданно подмигнул ему, а может, это был просто нервный тик.
Молчанов с минуту сидел перед пустым экраном, бездумно глядя на ясную зелень индикатора связи, наконец повернулся к сидевшему без движения Сергиенко и вздохнул.
— Что — плохо? — спросил ученый.
— Да нет, — ответил Молчанов.
— Странное выражение, — сказал Сергиенко, подумав. — То ли — да, то ли — нет… И все-таки ты употребляешь это выражение как отрицание. Почему?
Молчанов грустно усмехнулся. Он боялся эксперимента, в ходе которого планировалось «вырезать» одно из «зданий» Города и забросить его на орбиту Станций. Все загадки планеты в конечном счете сводились к одной — к загадке Городов, и люди могли надеяться на успех, только изучив все свойства и поведение добытого образца. Молчанов знал, как это важно и нужно, знал также, какой ценой уже заплатил человек за попытки приблизиться к тайне, одного не знал: сколько еще заплатит. И страшился предстоящей схватки с планетой в открытую. Все предыдущие пока кончались поражением, хотя, может быть, именно этот факт вызывал в нем, кроме опасений, еще и яростное желание бороться до конца. Доводы Банглина были убедительны, но ведь, кроме логического расчета, остаются еще и чувства?.. Где Тенишев? Где они все? И Габриэль… Габриэль Грехов, которого он любил…
Паутина сделала круг над головой, медленно и торжественно, будто зная, что человек от нее не уйдет. Грехов приготовился дать отпор, но посмотрел на счетчик деформатора и усмехнулся: заряд был слишком мал, чтобы защищаться.
«Осталось каких-нибудь пятнадцать-восемнадцать километров. Всего три-четыре часа пути. Неужели не дойду?»
Паутина снизилась, накрыла сетчатым покрывалом, края ее заволновались, и Грехову показалось, что холодная мокрая лапа провела по его спине, сжала голову. Он едва не выронил деформатор и упал на колени, силясь не потерять сознания. Время замедлило свой бег…
ЭКСПЕРИМЕНТ
Через день последний десантолет увез с корабля планетологов, и на нем осталось всего двадцать человек. Почти все было готово к эксперименту, предстояло лишь отбуксировать к Городу инициаторы деформации пространства. Они были сложны и могучи, да и размеры их соответствовали сложности: первый из деформаторов занимал площадь в два гектара, второй чуть меньше. Опускали их по частям, а специальная группа монтажников, прилетевшая с приземельных заводов, собрала их потом за сутки. Энергоснабженцы заполнили емкости могучих аппаратов океанами энергии (в дополнение к тому, что у каждого деформатора был свой гиперонный реактор), к исходу недели движение у стройной колонны корабля замерло. Но ненадолго.
Утром тринадцатого июня сто семьдесят шестого года наблюдатели сообщили о появлении возле корабля и у деформаторов странных образований в форме объемных решетчатых крестов, собранных из паутин. Размеры крестов достигали двух километров. При появлении каждого креста концентрация Т-полей в пространстве повышалась до таких величин, которые еще не могла создавать земная техника.
— Ты прав, — сказал Молчанов невыспавшемуся Свекольникому. — Они тоже к чему-то готовятся. Может, у них намечен свой эксперимент?
— Не фантазируй!.. — мотнул головой Свекольников. — И без твоих предположений несладко…
Шеф спасателей нервничал, ему все казалось, что он что-то забыл сделать, что-то очень важное, к тому же исчезновение танка с людьми висело на нем горой вины, свалить которую могло лишь возвращение Тенишева.
