Чарльз Ингрид - Вызов принят
— Я знаю, — еле слышно сказал он и наклонился к её уху. От рыжеватой пены волос исходил нежный запах духов — ни у одной женщины в мире, кроме Элибер, таких духов не было! Он захлебнулся этим щемящим запахом белопенной черемухи и прошептал:
— Они что-то сделали со мной. В течение многих дней я вообще ничего не мог вспомнить, а теперь я кое-что вспоминаю, но постоянно путаюсь и ошибаюсь. Пепис знает, что происходит, но постоянно кивает на Баластера, — мол, во всем виноват министр.
Элибер фыркнула:
— Знаешь что, твой император тоже далеко не ангел!
— Я знаю, Элибер… — Он еще раз вдохнул в себя черемуховый запах духов, потом совсем тихо прошептал: — Что ты наделала…
Она вздрогнула, отпрянула от него, потом внимательно посмотрела ему в глаза и четко, по слогам, произнесла:
— Я так не считаю.
Шторм упорно вызывал её на разговор:
— Я знаю, что случилось с императором. В её золотисто-карих глазах пробежала какая-то угрюмая тень. Она вздохнула:
— Что ж… Я не могла ничего поделать… А ты… ты собираешься донести на меня?
— Донести? — Шторм удивленно поднял брови. — Элибер, да ты сошла с ума! Какая разница, станет это известно или нет? Ведь сейчас идет война, а ты… — он нежно улыбнулся, — нужна мне на моей стороне!
Она тряхнула пышными локонами:
— Да, Джек, я всегда в твоем распоряжении! Он улыбнулся:
— Элибер, я думаю, что это будет связано с трудностями и риском. Я прошу тебя, до тех пор, пока мы не вырвемся из лап жуков, до тех пор, пока мы не раздобудем корабль и все, что нужно для поисков Святого Калина, не отходи от меня ни на шаг!
Она глубоко вздохнула, как-то странно поморщилась и сказала:
— Да, Джек, насколько я понимаю, все то, о чем ты говоришь, вполне достижимо.
Он разомкнул руки и отпустил ее. Она подошла к дверям, оглянулась и недоверчиво посмотрела на него:
— Послушай, а что ты решил насчет Боуги? Что за странный приступ был с тобой недавно?
Шторм отвел глаза:
— Видишь ли… мне показалось, что я опять на Милосе… что нас разбили, а сейчас эвакуируют… В общем, у меня бывают такие провалы сознания, когда я не могу понять, что со мной происходит и где я нахожусь.
— Понятно… — Элибер смотрела на жемчужно-белый бронекостюм. — И ты всегда, если не здесь, значит — там?
Он кивнул. Она закрыла рукой глаза и произнесла:
— Всю жизнь эти песчаные войны…
— Да. Всегда одно и то же. — Джек посмотрел ей вслед. Она вышла в коридор, и маленькая корабельная каюта сразу же стала неуютной, тесной и темной. Джек подумал, что, видимо, Элибер была для него светилом, дарующим свет и скрашивающим трудную и безрадостную жизнь…
Джек обернулся, посмотрел на бронекостюм и вспомнил, что рядом с ним, в броне, теряющей последнюю энергию, остался Боуги. Он подошел к скафандру:
— А теперь расскажи мне все, что ты знаешь о Святом Калине.
Джек оказался совершенно не готов к тому, что узнал от неизвестного духа. В голове Шторма раздался страшный, тоскливый, находящийся на последнем пределе человеческих сил крик.
Глава 23
— Вы же понимаете, Ваше Величество, что между гостями и пленниками совсем небольшая разница, — флегматично сказал министр. — Скажем, незначительные перебои в энергоснабжении императорской каюты могут поставить вашу жизнь под угрозу. А теперь о другом. Разведка сообщает, что наши отряды захватили площадь вокруг дворца и богатые кварталы города. Я считаю, что всем нам надо попытаться вернуться на планету до того, как мы возьмем перед союзниками какие-то обязательства.
Во время маленького совещания, проведенного пленниками, Баластер был в центре внимания. Платформу с троном Трикатады и медицинские ясли Пеписа перенесли в грузовой док — там было больше места, и люди и траки могли разместиться вполне свободно. Элибер неотступно следовала за Джеком. Она хотела быть в курсе всех событий, и то и дело поглядывала то на министра полиции, то на Крока, который теперь сопровождал королеву.
Королева что-то напевала себе под нос и беспечно трепыхала радужными подкрыльями. Гузул расхаживал взад и вперед. Он чувствовал свою силу и вел себя довольно-таки нагло.
— Мы видим, насколько слаб Пепис, — сказал он. — А поэтому вправе спросить, кто же в данный момент управляет Триадским Троном?
Баластер побледнел. Такой прямой вопрос ему пришелся явно не по вкусу:
— Видите ли… — замялся он. — Я являюсь всего лишь консультантом Его Величества и могу заверить вас, что Пепис не так слаб, как кажется. Он отвечает за свои действия и может принимать решения, я же просто-напросто исполняю его волю. Что же касается Триадского Трона…
— Замолчите, Вандовер, — прервал его бледный до синевы Пепис.
— Триадскому Трону не грозит никакая опасность… — дрожащим голосом договорил министр.
— Министр! Я же приказал вам молчать! — крикнул император и затрясся мелкой дрожью нескрываемого негодования. Роулинз приблизился к императору, стараясь как-то успокоить и обезопасить его, но тот протестующе махнул рукой.
Трикатада издала звук, похожий на трель. Кажется, она смеялась. Повелительница траков с интересом посмотрела на Пеписа.
— Так может быть, мы обсудим, насколько дееспособен ваш император?
— О, Ваше Величество, — тонко улыбнулся ей Вандовер, — Это мозговой удар. Частичное нарушение функций коры головного мозга…
Пепис внимательно посмотрел на своего министра, ничего не сказал и отвернулся.
— Ваше Величество, — обратилась к нему Трикатада, — рассчитываете ли вы в ближайшее время вернуться на трон?
— А я и не покидал его, — громко ответил император, и весь его подкошенный болезнью характер отразился в этих словах. — Более того, я предупреждаю вас, королева Трикатада, что любые действия, предпринятые вашей стороной и никак не отраженные в нашем договоре, будут расценены мною как начало военных действий. — Его зеленые глаза вспыхнули. Элибер тихонько шепнула Джеку:
— Посмотри-ка, а Пепис ничуть не боится Трикатады, несмотря на то, что она может расправиться с ним!
— У него нет другого выхода, — так же тихо ответил Джек. — Ты ведь знаешь, что траки не верят раненым и слабым, а также берут пленных!
— В том случае, если не наполняют их телами свои кладовые! — уточнила Элибер. — Послушай, а что собирается делать Крок?
— Пока я не уверен… — Джек посмотрел на милосца. Кажется, сейчас медведь помогал тракианскому переводчику адекватно воспроизвести высказывания людей. А интересно, знают ли Гузул или Трикатада, как близко подошел Крок к тому, чтобы прервать свой вынужденный союз с жуками? Если бы не восстание уокеров, скорее всего сейчас Крока не было бы среди траков.
