Андрей Спиридонов - Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни
- Что ж, дорогой мессир, - начал говорить он и я заметил, что у него неплохо сохранились зубы. Вероятно, он был все же куда моложе шестидесяти. - Не знаю как тебе, но мне очень приятно познакомиться с тобой. Пусть даже в такой вот притязательной обстановке! - И он рассмеялся. Надо сказать, довольно непринужденно. Искорки этого диавольского смеха так и прыгали в его глазах. Я старался сдерживаться и промолчал. - Ну, я понимаю, - продолжил он, - что тебе эта обстановка может показаться несколько не уютной, однако тут нет моей вины, а скорее, найдётся вина ваша, поскольку... - он сделал несколько зловещую паузу, - поскольку надо знать, с кем дружить!
- Да простит меня, ваше преосвященство, - попытался ответить я, - но мой слуга Соломонус - всего-навсего мой старый друг и слуга, который сопровождал меня в некоторых опасных походах... Но я даже понятие не имел, чем он там занимается в своём подвале...
В ответ каноник рассмеялся так, что даже когда прекратил, эхо его смеха ещё долго металось в сводчатом зале.
- Этот чернокнижник-то, ха-ха? - сказал он. - Да, этот старый чудак на редкость меня позабавил... Но и ты тоже, мессир (быстро он перешёл на "ты"!), как я посмотрю шутник! Уж не думаешь ли ты, что мы впрямь встретились здесь с тобой из-за этой достойной одной только верёвки развалины? Нет, твоя беда, что ты один из близких друзей магистра известного тебе ордена! Не будешь же ты отрицать, что не знаком с его делами?
Каноник сделал паузу, налил себе воды из старого щербатого кувшина, вытер лицо и лысину большим и ещё, как ни странно, чистым платом. Наверное, он таким образом давал мне ещё немного времени на мысленное усвоение того, что только что изрёк. Что ж, как правило, на таких должностях оказываются мастера своего дела. То есть, мастера убеждать - и не только при помощи дыбы, но и при помощи несокрушимо железной логики.
- Короче говоря, - сказал он уже без всякой улыбки или иронии. - У меня нет времени возиться тобой, мессир. Всё равно твой магистр во всём сознался и всех выдал. В том числе и тебя. Его сговор с неверными боле, чем доказан. Кроме того, он продал душу диаволу. Так что, если хочешь, можешь вместе с ним взойти на костёр. Но король благоволит к тебе и хочет оказать тебя великую милость. Тебе предстоит одна миссия. В Андалузию. Твой магистр запрятал там часть сокровищ и некоторых других ценностей. В одной из горных пещер, на границе. Ты должен доставить их королю и тогда сможешь получишь полное прощение... Если хорошо постараешься!
- Никто не любит предателей... - сказал я.
Каноник усмехнулся, однако хохотать не стал.
- Дурак! - сказал он. - Где ты видишь предательство? Мы даже не требуем от тебя показаний на твоего магистра. Все будет шито-крыто. Можем слегка тебя помучить - пара небольших ожогов тебя не убьёт, но сделает убедительной твою историю, будто ты бежал из-под нашей стражи. Чего только не бывает на этом свете, верно? Чем невероятней ложь, тем скорей тебе и твоим басням поверят, не так ли? Если вернёшься с сокровищами ордена, то получишь свою долю и полное прощение короля. А там уже сам смотри, какие истории кому рассказывать, чтобы выглядеть во всех отношениях достойным рыцарем!
Что было делать? Пришлось соглашаться. Или идти завтра же на костёр вместе с магистром, который тоже, фактически, обманул меня. Обещал великие и тайные знания, могущество в этой жизни и во сто крат воздаяние от великих посвященных в будущем... а что в результате?
- А не боитесь, что я дам дёру с сокровищами ордена? - сказал я напоследок канонику.
- Ты будешь не один, - ответил он деловито. - А потом... ты же сам сказал: предателей нигде не любят. Считай, что теперь ты состоишь на особой королевской службе... А изменников короля мы находим всегда и везде! Или ты забыл, рыцарь, что не противление воле Короля есть самое настоящее богохульство?
Глава ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
НОВАЯ ЛЮБОВЬ ГЕРОНТИЯ
"Зелёнка" изливалась пока ещё небольшим ручьём и впадала в озерцо, где егеря заповедника ужа давно разводили форель. Теперь озеро заметно парило, а на поверхности воды покачивалось множество всплывшей дохлой рыбы. Геронтий не рискнул подходить близко, взял у Гэлла бинокль и минут десять сосредоточенно рассматривал пар над водой и окрестности за озером.
-Вот так уха! Ты ж говорил, что эта дрянь остановилась? - сказал он, возвращая бинокль своем спутнику.
- Тогда, было дело, остановилась, - ответил Гэлл. - А потом, как видишь, опять попёрла. Никто же за ней не следил, как она там себя чувствует, и она позволения ни у кого не спрашивала. Да у нас и наблюдательных постов в зонах нет...
- А зря! - буркнул Геронтий. - Но теперь, как я понял, эта зелень уже вылезла из зоны?
- То-то и оно... - Гэлл поднёс к глазам бинокль. - И не останавливается. За последние сутки ручеёк увеличился, это точно. Речка уже, а не ручеек... Эх, говорил же Оззи, что лучше не соваться в эти зоны! Кто бы его слушал, у всех же ума палата, железо им нужно было любой ценой!
Геронтий невольно поморщился, но отвечать на это ворчание не стал: мало ли что говорил покойный Оззи, можно подумать, что Империус или Варлаам к нему бы и впрямь хоть немного прислушались. Хотя Варлаам пытался что-то такое изображать из себя, типа, внимания к чужому мнению, но уж Империус... если ему что в голову взбрело, ни за что не откажется, даже если будет очевидно, что это ему самому да и всему Маггрейду окажется во вред.
Когда они сели в егерский джип, Геронтий поинтересовался:
- Как думаешь, есть способ это остановить?
Гэлл ответил не сразу:
- Не знаю... - сказал он после некоторых раздумий. - Можно попробовать поэкспериментировать с разной там химией... Но, даже если что химическое и подойдёт, то вряд ли у нас найдётся такое количество, чтобы задавить эту массу в источнике. И как опылять? Разве что поднимать воздушный шар?
- Можно и шар...
- Все равно грузоподъемности не хватит. Много раз взлетать-садится придётся, да и шары эти плохо управляемы. Нет, скорей всего, давить эту гадость нечем. Разве что, сама утихнет?
