Джеффри Форд - Физиогномика
— До вечера, Клэй, — сказал он. — Я устраиваю банкет в твою честь. Пусть все они сегодня вылизывают тебе задницу за то, что уговорили меня сослать тебя в копи.
— Как вам будет угодно, — кивнул я.
— Это послужит пропуском, — добавил он, вкладывая мне в ладонь одну из монеток, с которыми показывал фокусы.
Я откланялся и пошел прочь через галерею твердокаменных героев. Выбравшись наружу, добрался до скамьи и попытался перевести дыхание. Так я не потел даже на Доралисе. Ни разу еще после приема красоты меня не колотил такой озноб. И ко всему голова кружилась от необъятности будущего.
Чтобы собраться с мыслями, я прошелся через ярмарку. На временном ринге, устроенном посреди улицы, шла схватка между двумя механизированными Создателем гражданами. Мне не хотелось видеть жестокого зрелища, но в это время дня на ярмарке было пустовато, единственными зрителями оказалась мамаша с двумя дочерьми, и я не мог не видеть того, что происходит.
Один из сражающихся обзавелся выдвижными стальными когтями вместо рук и набором штопоров, торчащих из головы, как рога. Во втором лязгал и гудел неисправный механизм, зато он был настоящим великаном. Его шею и грудь прикрывали наросты грубой кожи, но никакого оружия в его тело врощено не было. Зато в одной руке он держал кирку, а в другой сеть.
Стальные когти распороли сеть как шелковое кружево. Великан взмахнул киркой, промахнулся, и второй тут же боднул его головой, вспоров плечо. Крови не было, но кожа обвисла клочьями. Кирка тут же вонзилась рогачу в спину. Из динамиков на крыше плеснуло шумом аплодисментов. Великан неуклюже раскланивался, пока команда чистильщиков уволакивала побежденного. Мамаша с дочками заскучали и отправились на поиски новых развлечений. Я подошел к краю ринга, где стоял победитель, и тихо окликнул:
— Каллу?
Он стоял неподвижно, уставившись в пространство.
— Каллу, — повторил я.
Услышав имя, он обернулся и сверху вниз взглянул на меня. Он стоял так очень долго, и я вообразил уже, что нас связали глубокие чувства, но постепенно понял, что он сломан. Присмотревшись, я заметил, что из его затылка торчит большая пружина.
Я убежал с ярмарки в парк. Час блуждал между деревьями, потом вышел в город и направился в свою контору. После встречи с Каллу, меня переполняла решимость вредить государству всеми доступными мне средствами. Добравшись до стола, я первым делом составил письмо официальному представителю Казначейства, запросив полный список предметов, доставленных Создателем из провинции. Я надеялся, что мой запрос не попадет к министру, а просто будет выполнен одним из младших служащих. Был риск попасться, но в моем положении бездействие могло оказаться так же опасно, как и действие. Я надеялся, что в списке найдется хоть какой-нибудь намек, где искать Арлу. Отправив письмо с курьером, я встал у окна, глядя на здание напротив. Академия Физиогномики. Я бы крикнул из окна прохожим: «Это дом умалишенных!», если бы по их лицам не видел, что они слишком заняты мыслью, где бы раздобыть по блату щепотку-другую демоновых рогов.
22
Банкет в мою честь состоялся на верхнем уровне, под хрустальным куполом. Страж, которому я попытался всучить полученную от Создателя монету, не принял ее. Он поздравил меня с возвращением с Доралиса и отступил в сторону. Солнце уходило за горный хребет на западе, и его алые лучи дробились в хрустале над освещенным свечами рестораном. Я сразу прошел в бар и заказал выпивку.
Круглый зальчик был как улей набит министрами и высшими чиновниками столичной бюрократии. Они расхаживали от столика к столику, гоняясь друг за другом, цедили слова одним уголком губ, смеясь другим, и все это под скрежет зубовный. Дымились толстые сигары, а долетавшие до меня обрывки разговоров крутились вокруг карьеры и обращения белоу.
Как только о моем появлении стало известно, передо мной выстроилась длинная очередь желающих пожать руку, поздравить, а иногда и выспросить кое-что о провинции и серных копях. Я поддакивал, благодарил и распространялся о перенесенных страданиях. Выпивка текла рекой, и почти все благожелатели были Пьяны. Я сам успел принять три порций сладости розовых лепестков, а они все шли и шли. Вспомнились дни занятий физиогномикой: как и тогда, в бесчисленных лицах, проходивших перед глазами, трудно было найти что-либо примечательное.
Непосредственно вслед за этой мыслью передо мной, пошатываясь, предстала пьяная женщина. Она была без кавалера: быть может, одна из дам, которых Создатель нанимал «для полноты общества». Она с усмешкой смотрела на меня сквозь опущенные ресницы и за четыре шага благоухала тремя пальцами. Женщина обхватила меня руками за шею и впилась губами в губы, с ходу просунув язык мне между зубов. Очередь позади нее взорвалась аплодисментами.
Я отступил, но она, не разжимая объятий, шепнула в самое ухо:
— Где твоя кожаная перчатка?
— Мы знакомы? — удивился я.
— Нет, — сказала она, разжав руки, и наклонилась к стоящему за ней типу в полосатом костюме, с расчесанными усиками.
— Он как-то ночью поимел меня в Мемориальном парке кожаной перчаткой, — сказала она.
Тип рассмеялся и кивнул. Женщина уже скрылась в толпе, а тот тип обернулся к следующему в очереди, Что-то объясняя ему. Слушая, поздравитель не отрывал от меня взгляда, а дослушав, начал смеяться тоже.
Я неприязненно наблюдал, как сплетня о моем мезальянсе волнами расходится по толпе. Кое-кто из самых пьяных уже протягивал мне руку в кожаной перчатке. Я раздвигал губы в улыбке.
Когда каждый из присутствующих засвидетельствовал мне свое почтение, состоялся выход Создателя. Он был облачен в костюм из живых цветов, растущих в заполненных почвой карманах. Стебли покрывали его с головы до ног и образовали нечто вроде капюшона над головой. Танцующим шагом он выдвинулся на середину зала и призвал к тишине. Тишина обрушилась как скала, потому что каждый знал: шмыгнуть носом во время его речи чревато самыми неприятными последствиями.
— Я побывал в провинции, — провозгласил он, устремив взгляд в сгустившийся над куполом сумрак, словно высматривая там что-то. Все подняли глаза, затем, осознав, что это был всего лишь театральный жест, снова опустили.
— И, — продолжал Создатель, — я принес провинцию к вам. — С этими словами он хлопнул в ладоши, и слуги начали отодвигать к стенам столы и стулья, расчищая широкий проход от двойных дверей кухни к широкой площадке посреди зала. Когда с этим было покончено, Создатель произнес:
— Полюбуйтесь на демона!
Его вывели из кухни со скованными за спиной лапами. Веревка обхватывала грудь и прижимала к спине крылья. Один солдат натягивал прикрепленную к стальному ошейнику цепь, другой шел следом, сжимая в руках огнемет.
