Игорь Пронин - Нашествие
— Я понял.
Иво сжал зубы: за не столь уж долгое время его руки совершенно утратили чувствительность и теперь возвращающаяся кровь разрывала пустые капилляры. Боль приносила радость… Все еще устроится.
— Ты делаешь ошибку, Хромой, — вздохнул Эшуд. — Я уверен, что этот тип демон.
— Ты не можешь быть уверен до конца, подумай о своей душе.
— Ладно. Что ты собираешься делать дальше?
Леппе задумался. Вернуться к Галашше и притащить с собой первого встретившегося грохенского купчика? Он может не иметь отношения к их делам. Атори на дороге? Уверенности нет… Просто много странного. Об этом надо сообщить, но достаточно ли собранной информации для лейтенантского чина?
— Давай посоветуемся. Что, если мы наймем носильщиков и отправим Пайса в Иштемшир? Дорога займет день. Не поскупимся, возьмем большие носилки, Вик будет постоянно находиться внутри, рядом с арестованным.
— Вик! — фыркнул Эшуд. — Вик недотепа. Уж лучше Шели.
— Шели устал… — Ал посмотрел на уже высоко стоящее солнце. — Сколько мы можем дать ему поспать? Еще часа два, а потом надо искать носильщиков. Небо, да ведь здесь, совсем рядом, трупы! Если их найдут — а их обязательно скоро найдут, — то князь пришлет дружинников и они будут хватать всех подозрительных.
— Вот-вот, — удовлетворенно кивнул Нетоле. — А носильщики без глаз, да? Они не заметят, что мы тащим с собой связанного мужика? Я думаю, что надо добиться от него правды как раз потому, что в любой момент у нас могут его отнять. И как бы нам не пришлось удирать от дружинников князя!..
Они замолчали, снова размышляя. Еще более напряженно думал Пайс — решалась его судьба. Попасть к грохенским дружинникам он бы не возражал, но этот Эшуд…Он не лучше тех девок, запросто может зарезать, не разбираясь. Только это и пугало — в Иштемшире друзья тоже найдут способ его вытащить из подвалов.
— Господа, если вам угодно, я могу идти сам. Только развяжите мне ноги и наденьте на шею петлю так делают наши дружинники. Если вы накинете на меня плащ, то это будет незаметно. Обещаю молчать под страхом смерти.
— Так можно посадить его в носилки, — кивнул Леппе. — Да, Эшуд?
— Всякое слово атори — ложь.
— Вы видели мой язык! — позволил себе восклицание Иво. — Почему вы думаете, что я демон? Это смешно!
— Так посмейся, — мрачно предложил ему Нетоле.
— Хватит. Пайс, расскажи-ка: а откуда ваша Грохенская гильдия берет такие дешевые товары? — Леппе, сдерживая зевоту, решил быть ближе к делу.
— Грохенская гильдия работает в Иштемшире, я мало знаю об этой банде. Там верховодят Вешшер, Бохрос и другие. Товары им, конечно, привозят караваны с юга, откуда же еще?
— У нас есть информация, что караваны идут не из Никем.
— Тогда откуда? — Лежа на животе, Иво пожал плечами. — Не знаю. Грохен живет перепродажей. Что-то вежут с юга, что-то с севера.
Про себя он отметил: Галашше оказался умнее, чем предполагали Вешшер и Мачеле. Вовремя его прикончили, если только полицмейстер не успел послать гонцов и на север, в Кенчипьяш. Странно, все полагали, что родовитым вельшеям глубоко наплевать на дела торговые. Кто-то им помог обратить внимание на дешевый товар. Но этот «кто-то» ничего не знает о поселках на западной оконечности Грохена и Соша, где весь этот товар и производится. Там сооружены огромные, громко пыхтящие станки, приводимые в движение паровыми машинами. Ткацкое производство, литье, обувная фабрика… Иво был там однажды и удивился несвежему воздуху. Оказывается, паровые машины питались вовсе не паром, а углем.
Дыма было много, и, хотя работали машины только по ночам, гарью пропахла вся округа.
— Не знаешь?
В другой обстановке Леппе обязательно наподдал бы допрашиваемому несколько раз по ребрам да вышиб десяток зубов — в виду важности дела, но стоит начать, как опять вскипит Эшуд.
— Допустим… Грохенская гильдия имеет большой вес и здесь, не так ли?
— Дружат с князем. — Пайс не стал скрывать факта, известного любому горожанину. — Такая у них тактика: дружить с властями. Подарки, приемы, взятки. Я слышал, они и с вельшейским князем тесные связи поддерживают, дружину его вооружают бесплатно. И с вашим бургомистром, извините…
Леппе выразительно посмотрел на товарища: вот, правду сказал арестованный! Эшуд поморщился.
— Нельзя ли перевязать мне ногу? Рана глубокая, полный сапог крови…
— Ну вот, — вздохнул Леппе. — Помоги мне его разуть, сержант Нетоле, твоя вина.
На перевязку Леппе пустил половину рубахи арестованного, выдрав со спины кусок побольше. Все равно под плащом будет незаметно. Он уже решился: Вик и Щели вдвоем повезут Пайса в Иштемшир, если, конечно, удастся миновать встречи с грохенскими властями. С Эшудом сержант решил пока не говорить, пусть выспится.
Дальше допрашивать Пайса без применения силы не имело смысла, еще час трое просидели в полной тишине. Эшуд хмурился, прикидывая, как обмануть Леппе. Но у Хромого была одна очень полезная для полиции черта: раз что-либо решив твердо, он уже не колебался и шел до конца. Когда-нибудь он, конечно, станет лейтенантом, но сейчас это свойство характера может заставить Леппе скрестить сабли с другом. Погрузившись в невеселые мысли, Эшуд незаметно заснул, и другу пришлось будить его тычками.
20
— Поднимай лентяев! — Леппе и сам широко зевал. — И не смей засыпать, сначала мы должны их отправить в город, а сами убраться подальше. Пайс, вставай.
Иво подставил шею, позволяя сержанту накинуть петлю, потом с трудом поднялся на освобожденные ноги. Корка на ране порвалась, в сапог снова потекла кровь. Он хотел попросить перевязать его получше, но, подняв голову, встретился взглядом с Нетоле. Нехорошим взглядом.
— А ты, я вижу, совсем не хочешь спать…
— Мне не до сна, — только и нашелся сказать Пайс.
— Не болтай, отвернись. И не смей поворачиваться без разрешения, слышишь?!
Атори может быть похожим на человека в спокойной обстановке, никто его не заподозрит. Надо только всегда помнить о некоторых вещах. Нельзя показывать свои выносливость и физическую силу, нельзя с интересом смотреть на женщин, а лучше и не говорить о них, нельзя выглядеть бодрым ночью, даже если весь день спал, нельзя причинять боль людям, чья вина не доказана. Последнее правило особенно трудно выучить: купец, у которого на рынке вытащили кошелек, не должен, обернувшись, хватать за ухо первого попавшегося. На то есть полиция, стражники — их служба греховна, о них молятся Святые Отцы. А торговец предпочтет проводить вора печальным взглядом, но не отяготит душу даже мелким грешком. Ведь это так глупо, рисковать душой ради кошелька…
