Джек Уильямсон - Подводный город
В маленькой тесной рубке «подводного крота» Гидеон занял место у панели управления кораблем. Из-за тусклого, мерцающего освещения я с трудом различал лица своих товарищей, но на более яркий свет надеяться не приходилось: почти вся электроэнергия распределялась между буровыми агрегатами и иденитовой оболочкой.
— Отходим! — скомандовал лейтенант Цуйя.
Гидеон понимающе кивнул. Его пальцы легли на кнопки управления кораблем, на секунду замерли, а потом он одновременно нажал сразу на четыре кнопки.
Ярко засияла иденитовая обшивка. Начали вращаться буры. «Подводный крот» вздрогнул и пошел вперед.
Я никогда не слышал такого страшного шума — от него не было спасения даже внутри корабля. Мне казалось, что рядом с нами с безумным воем в скалу вгрызается целое стадо динозавров.
«Крот» сотрясался и кренился то на один, то на другой борт. Вскоре он сильно наклонился вперед — мы вышли из штрека, проделанного кораблем при проникновении на станцию, и стали погружаться в глубины Земли.
19
В КАМЕННОМ МОРЕ
Лейтенант Цуйя изо всех сил старался перекричать адский вой и грохот.
— Добавьте оборотов, Парк! Если мы хотим что-то сделать, надо достичь уровня тектонического сдвига за пятьдесят минут!
— Есть, сэр! — крикнул в ответ Гидеон и весело подмигнул мне. Несмотря ни на что, у него было приподнятое настроение. Я поневоле вспомнил тот день, когда он вытащил меня из воды в сточном коллекторе Тетиса, с чего и начались наши общие приключения. Опасность всегда добавляла бодрости этому человеку.
То же самое я мог сказать сейчас и про всех остальных. Мы как будто забыли про опасность. Главное — мы действовали, мы продолжали борьбу.
Понурым и обеспокоенным выглядел только Харли Дэнторп.
Я вспомнил, каким странным и подавленным был Харли после того, как, проводив отца Тайдсли, он вернулся на станцию. Буквально через секунду после его возвращения стену бункера проломил «подводный крот», и мне некогда было задавать ему вопросы. Но я понял, что случилось что-то неладное. Харли и сейчас был не в своей тарелке.
Постепенно приноровившись к рывкам корабля, врубавшегося в твердую, как сталь, породу, я стал посматривать на Харли. Но сейчас всем нам тоже было не до разговоров.
— Готовьте ядерные взрыватели к пуску, — прокричал мне через плечо Гидеон. — Как только мы выпустим их, нам надо будет, не тратя ни секунды, смываться!
В общем, поговорить нам не удалось. Каждый золотистый шар надо было заложить в выпускную обойму — покрытую иденитом трубу, напоминающую торпеду, которыми были вооружены старинные субмарины. Буровые агрегаты, расположенные в головной части этих обойм, позволяли им передвигаться в скальной породе. Загрузка ядерного взрывателя в обойму и подготовка ее к пуску была задачей не из простых — для этого требовались опытные специалисты, но в силу сложившихся обстоятельств все пришлось делать нам.
И мы сделали это.
Потом для нас нашлась другая работа. После того как ядерные взрыватели были установлены, и буровые агрегаты обойм подготовлены к пуску, надо было привести в боевую готовность механизм каждого взрывателя. Опоясывавшие взрыватель ленты из нержавеющей стали выполняли роль спускового крючка. Многолетнее пребывание взрывателей на дне океана не могло не сказаться на их качестве. С большими усилиями мы перемещали ленты в специальные «зарубки» на корпусе шара, благодаря чему внутри него происходило отключение блокирующего механизма. Пока хотя бы одна из лент на долю миллиметра не доходила до «зарубки», взрыватель был в безопасном состоянии. Его можно было запустить хоть в самое пекло — лишь почти невероятная случайность могла привести к взрыву. Но нам нужен был именно взрыв, и поэтому нам надо было во что бы то ни стало отключить блокирующее устройство. А при отключенной блокировке старые ядерные реакторы могли не подчиниться контролирующему их часовому механизму и сработать до того, как их выпустят из обоймы.
Преждевременный взрыв, конечно, поставил бы точку в биографии «подводного крота» и всех членов его экипажа. Мы были бы превращены в пыль.
Слава Богу, этого не случилось.
Сдвинуть ленты на двух взрывателях оказалось попросту невозможно. Заметив, что наши усилия не увенчались успехом, Гидеон озабоченно покачал головой. Два взрывателя были приведены в боевую готовность, два оказались негодными. Оставалось еще два. Если и их нельзя будет подготовить к пуску, все наши усилия окажутся напрасными…
Мы все же сумели поставить их ленты на боевую отметку.
Три взрывателя были полностью подготовлены к пуску за две минуты до того, как Гидеон, посмотрев на автосчислитель пути, сообщил, что мы находимся у центра следующего землетрясения.
Все замолчали и сосредоточились. «Крот» то и дело «вставал на дыбы», но все же прорывался через скальный монолит…
— Первая — пуск! — скомандовал Гидеон.
Лейтенант Цуйя с побелевшим от напряжения лицом нажал на ручку выпускного клапана. Послышались жужжание и хруст выдвинувшихся из обоймы буров, потом резкий звук ударившегося о скалу металла — и первый ядерный взрыватель устремился к цели.
Новый экипаж «крота» удачно запустил в земную твердь первый «золотой апельсин». Оставалось еще два…
Мы быстро уходили от места взрыва.
Через четырнадцать минут, точно по графику, корабль содрогнулся от адского рева, в котором на секунду потонул даже шум буров, дробящих скальную породу. «Крот» встрепенулся, точь-в-точь как землеройка, попавшая в зубы к хорьку. Вызванные взрывом толчки с колоссальной силой сотрясали подземный пласт. Свет в рубке замигал, погас, но потом снова зажегся, правда, накал ламп стал слабее. Грохот наших буровых агрегатов на секунду смолк — отчего у нас упало сердце: без буров мы были бы заживо похоронены в земной коре. Но машины снова заработали. «Крот» выдержал испытание боем.
— А ведь рвануло совсем рядом! — воскликнул Гидеон. — Если бы у нас было побольше времени на отход… Может быть, переставим таймер?
— Это невозможно, — возразил ему лейтенант Цуйя. — Вскрывать обоймы — слишком большой риск. Теперь уже ничего не изменишь.
Увидев, что Гидеон улыбается, лейтенант тоже не сдержал улыбки.
— Я думал, что вы серьезно! — покачал головой Цуйя. И вдруг улыбка исчезла с лица Гидеона.
— Теперь, пожалуй, серьезно, — сказал он, внимательно прислушиваясь к несмолкающему грохоту буров.
Крепко державшийся за поручень Боб тоже нахмурился.
— По-моему… один из буров теряет обороты!
Я навострил уши. Да, что-то произошло. Я не мог понять, что именно. В общем грохоте и скрежете обозначился какой-то диссонирующий звук. Так ворчит карбюраторный двигатель, когда в нем барахлит один цилиндр. Вместо того чтобы двигаться равномерно и прямолинейно, «крот» стал «рыскать» из стороны в сторону.
