Анатолий Фисенко - Галактика 1995 № 2
— Открой! — дверь загудела от ударов.
— А «пожалуйста»? Ну и голосок у тебя — вот и сиди с ним.
18Она вернулась за светильником и стала методично обшаривать боковые туннели, особо не углубляясь, чтобы не заблудиться. Хватит с нее лабиринтов Подгории. Когда пламя почти погасло, она обнаружила только широкую щель в одной из стен. Простукивание показывало пустоту. Ход наружу? Она притащила к трещине тюк громобоя, распорола и частью серого порошка насыпала дорожку за угол. Спряталась — и подпалила ее. Зашипело, завоняло, огонь побежал по земле, затем оглушительно громыхнуло, мимо просвистели камни, сверху посыпался мусор. Светильник погас, но впереди в едком чаде, вроде бы посветлело.
Чихая, она наощупь двинулась туда и обнаружила большую дыру над осыпью обломков. Обдираясь об острые края, пробралась сквозь нее и оказалась в новой комнате, более приличной на вид и слабо освещенной гнилушками на чистых кирпичных стенах. Оглядеться она не успела, поскользнувшись и рухнув на груду золотых монет. На нее посыпались ожерелья, перстни, браслеты… Ее угораздило попасть в сокровищницу, к сожалению, не бесхозную, ибо дверь в глубине комнаты распахнулась и пропустила группу вооруженных стражников с факелами, в цветастых халатах и высоких смешных колпаках с бубенчиками. На девушку нацелились копья и арбалеты. Из-за солдатских спин протиснулся офицер в серебристом панцире и богатой чалме с перьями. Он что-то прочирикал по-местному и указала на «преступницу» пальцем. Та непонимающе пожала плечами и ее отросшие волосы, не скрытые шлемом, плавно заколыхались.
— Воровка, тебя немедленно обезглавят! — рявкнул командир по-артански. Действительно, с нее свисали связки бус, монеты насыпались за шиворот и в рукава, левый кулак непроизвольно сжимал золотую брошь. Она аккуратно положила ее в общую кучу.
— Это ошибка, я тут случайно!
— Разумеется. И не знала о запрете для нечисти посещать страну? Свяжите мутантку.
— Опять? Я просто некрасивая! — воскликнула она, пробуя встать, опираясь на саблю, однако ноги разъезжались в драгоценностях. — На меня напали бандиты, я их заперла.
— Значит, целая шайка? Проверьте.
Агнию обезоружили, стащили с груды сокровищ и поставили на твердый пол, остальные стражники устремились в брешь.
— Не подожгите тюки, — предупредила она, — там желчь дракона. Наизнанку вывернет.
Скоро солдаты вернулись, ведя связанных по рукам ромбитов, которые изумленно уставились на сокровищницу.
— Банда в сборе. Кто главарь?
— Мутантка. Принуждала ограбить казну и спалить дворец. Чародейством, — охотно доложил Эрл.
Онемевшую от возмущения «атаманшу» потащили к выходу.
— Стойте! — она, наконец, прокашлялась. — Позовите начальство.
— Обойдешься палачом.
— Последнее желание.
— Заткните ей рот.
— Но другая часть моей шайки готовит убийство генерала Шш. Подробности — только ему.
— Или палачу в пыточной, — ухмыльнулся офицер.
— На это понадобится время. Сама же сознаюсь сразу.
— Откуда знаешь имя генерала?
— Близкие родственники.
— Лжет, — убежденно заявил купец, — отрежьте ей голову.
— А тебе язык, — нахмурился командир. — Коли наврала, будешь умирать долго. Всех убрать, дыру заделать.
Ее повели за дверь в коридор, полный стражников. На нее поглядывали с удивлением и злобой.
— Мутантка, нечисть заразная, — услышала она и, вопреки грустному положению, скорчила рожу. Кто-то шарахнулся.
Ее затолкнули в полутемную каморку. Зарешеченное узкое окно, лавка с кучей ветоши, грязь на полу и стенах. Хорошо, что «одиночка», иначе очередная встреча с Эрлом закончилась бы смертью. И, возможно, не для него. Проклятый Пепельный город — или, как называют его местные, Кадат! Стоило пересекать полмира? Погибнуть можно было и дома.
Потом дверь растворилась и стремительно вошел Шш, щегольски разодетый в расшитый позументами камзол, парчовую чалму, сафьяновые сапоги с причудливо загнутыми носками. Он огляделся и брезгливо поморщился, явно не узнав заключенную:
— Побыстрее, меня ждут на балу.
— А меня у палача. Значит, вы получили приглашение во дворец?
— А мы где по-твоему? Если это все, прощай.
— Приглашение для девушки из пустыни, оставленной в гостинице.
Генерал удивленно моргнул:
— Она сгорела при пожаре. На-ка, почистись… Великие боги! — ахнул он после того, как охотница вытерлась поданным платком, сразу почерневшим от копоти. — Как же так? Ведь нашли обугленное тело с твоим обручем на голове.
— Неужели? Надеюсь, казнь откладывается? Шш поклонился и осторожно взял ее под локоть:
— Прошу, сударыня, в место, где вас приведут в надлежащий вид… А двое других?
— Ромбиты. Пытались уничтожить дворец.
— Ха! Непременно поведаю Регенту, спасительница. Мне пора, вас проводят. Ждем.
Он вышел и что-то проговорил по-местному. Вновь появился офицер, теперь поглядывающий уважительно, поклонился и в изысканных выражениях предложил следовать за ним. По запутанным переходам ее привели в кабинет, где толпа галдящих служанок ее причесала, умыла, переодела в пышное раскрашенное платье с бантиками и рюшками, в котором невозможно было бы скакать или продираться в чаще. Она не узнала себя в настенном зеркале: изумрудные серьги и диадема в причудливо взбитых волосах, перстни на пальцах, коралловое ожерелье — настоящая придворная дама. Только уродливая. Она машинально хлопнула себя по бедру, поправляя отсутствующий меч и хмыкнула — привычки остались прежними. Потом ее проводили в громадный, как пещера, зал, яркоосвещенный гирляндой хрустальных шаров с застывшим огнем внутри, блестящими паркетами и мраморными столиками возле покрытых гобеленами стен. Со сводчатого потолка свисали портреты важных стариков в тюрбанах и мантиях, вероятно, правителей. И везде сидело, стояло, двигалось множество народа: женщины в немыслимых нарядах, мужчины в пестрых костюмах, юные пажи, слуги с подносами яств.
Ее вначале не замечали, потом зафыркали, засмеялись. Десятки лиц повернулись к ней с удивлением, насмешкой, раздражением.
— Мутантка, гоните прочь, — зашептались вокруг.
— Представляю спасительницу престола и нашу почетную гостью, — громко объявил Шш, возникая рядом со смущенной и рассерженной Агнией. Его теперь украшали мантия и тюрбан, как на портретах правителей, в руке серебряный посох и даже лицо стало величественнее. Шум тут же утих и присутствующие склонились в почтительных полупоклонах и реверансах:
— Разумеется, Регент… Как прикажете, Ваше Величество.
