Джин Дюпро - Город Эмбер: Побег
Но нет, это придется оставить — в багаже не должно быть ничего лишнего. Дун снова сунул дневник под кровать и вместо него вытащил коробку, в которой жила гусеница. Он откинул шарф, чтобы взглянуть на свою пленницу. Несколько дней назад гусеница проделала любопытную вещь: соткала из тонких нитей оболочку и завернулась в нее.
С тех пор она неподвижно висела на листе капусты. Дун внимательно наблюдал за ней. Либо она умерла, либо с ней происходят изменения, о которых он читал в одной книге в библиотеке, но в которые не мог до конца поверить: ползучее существо якобы должно было превратиться в летучее. Правда, до сих пор укутанная в кокон гусеница не подавала признаков жизни.
Но теперь Дун заметил какое-то движение. Оболочка, похожая по форме на большую витаминную таблетку, слегка изгибалась из стороны в сторону, затем успокаивалась, а потом снова начинала корчиться. Что-то толкалось в нее изнутри, и вот оболочка вдруг прорвалась, и в отверстии появилась темная пушистая головка. Дун следил затаив дыхание. За головкой показались тонкие, как волоски, лапки, энергично царапавшие и дергавшие покров. Через несколько минут из кокона выбралось какое-то существо. «Эвакуация», — подумал Дун и улыбнулся.
У существа были крылышки. Сначала они были прижаты к тельцу, но скоро распахнулись, и Дун увидел, в кого превратилась его зеленая гусеница: на листе капусты сидела бабочка со светло-коричневыми крылышками. Дун отнес коробку на подоконник, открыл окно и высунул руку с коробкой наружу. Бабочка пошевелила своими пушистыми усиками и проползла немного вперед по листу. Несколько минут она оставалась на месте, только крылышки ее слегка трепетали, а потом вспорхнула и стала подниматься все выше и выше, пока не превратилась в бледное пятнышко на фоне черного неба.
Дун следил за ней, пока бабочка не исчезла из виду. Он понимал, что стал свидетелем чуда. Что за волшебная сила превратила гусеницу в бабочку? Даже создателям это, наверное, было бы не под силу, подумал он. По сравнению с этим волшебством электричество, которое поддерживало жизнь Эмбера, казалось ничтожным, да к тому же оно грозило в любой момент иссякнуть.
Несколько минут он стоял у окна, глядя на площадь и соображая, что еще может пригодиться в путешествии. Может быть, захватить пригоршню гвоздей? Или моток проволоки? Брать ли деньги? Может, кусок мыла?
Потом он усмехнулся и хлопнул себя по лбу. Он все время забывал, что весь город отправится в плавание вместе с ним. Если ему понадобится что-то, кто-нибудь с ним наверняка поделится.
Так что он снова завязал в узел верхушку наволочки и уже собирался закрыть окно, как вдруг увидел, что к дому подходят трое крупных мужчин в красно-коричневой униформе стражей. Они остановились, осмотрелись по сторонам, а затем один из них обратился к старой горбунье Намми Проггс, стоявшей у дверей мелочной лавки. Здоровенный страж навис над ней, а она вывернула шею вбок и исподлобья взглянула на него.
Дун ясно услышал голос стража:
— Мы разыскиваем парня по фамилии Харроу.
— А что он натворил? — спросила Намми.
— Распространение порочащих слухов, — ответил страж. — Не знаете, где он может быть?
Намми на секунду замялась, а потом сказала:
— Отправился на мусорную свалку бук вально минуту назад.
Страж кивнул и сделал знак своим товарищам. Все трое быстро ушли.
Распространение порочащих слухов? Дун был так потрясен, что на минуту просто окаменел. Что они имеют в виду? Это наверняка связано с визитом Лины и Дуна в ратушу, с тем, что они рассказали охраннику. Но почему стражи называют это «порочащими слухами»? Это же чистая правда! Дун не понимал, что происходит.
«Спасибо, Намми Проггс, вы выручили меня». Старуха, должно быть, догадалась, что ему не приходится ждать от стражей ничего хорошего. Она спасла его, по крайней мере на какое-то время.
Дун усилием воли заставил себя успокоиться и хорошенько подумать. Почему стражи решили, что они лгут? Видимо, они так и не побывали в тайнике в туннеле номер триста пятьдесят один. Иначе они бы знали, что Дун и Лина говорят правду.
А может быть, стражи — по крайней мере, некоторые из них — и так уже знали, чем занимается мэр?! Они знали, но хотели, чтобы это осталось в тайне! А почему? Ответ мог быть только один: стражам тоже доставались вещи, украденные из хранилищ.
В одну секунду страх, который он испытал, увидев стражей, сменился яростью. Знакомая горячая волна поднялась в нем, и Дун с трудом удержался от искушения зачерпнуть из отцовских ящиков пригоршню гвоздей или черепков и изо всех сил швырнуть в стену. И тут он вдруг сообразил: если стражи приходили за ним, они же придут и за Линой!
Он должен ее предупредить. Дун слетел вниз по лестнице, и ярость превратилась в силу, мощно толкавшую его вперед. Как стрела он понесся на Квиллиум-сквер.
У Лины до сих пор в ушах отдавался рев реки. Низкий мощный рокот слышался в ее душе, и она ощущала в себе ответный отклик: в ней самой жила теперь частица этой мощи. Скоро она поплывет по реке — хотя она до сих пор не могла себе представить, как это будет, — и река унесет ее в сияющий город, о котором она грезила. А может быть, и утопит. Когда-то она представляла себе путь из города в виде гладкой, пологой тропинки, но теперь эти мечты казались ей совершенно детскими. Разве путь в новый мир может быть таким легким? Она ужасно боялась плыть по воде, но одновременно страстно желала этого. Она была готова к эвакуации.
В этот вечер Лина лежала на большой ухабистой постели в красивой зелено-голубой комнате, и Поппи свернулась у нее под боком. Лина чувствовала себя здесь в полной безопасности. Миссис Мердо зашла к ним, перед тем как погасили свет, подоткнула ей одеяло, а потом присела на кровать и спела Поппи на сон грядущий смешную старинную песенку про каких-то двух веселых гусей.
— А кто такие гуси? — спросила Лина сонно, но миссис Мердо не знала этого.
— Это очень старая песня, — сказала она. — Скорее всего, это просто какая-то бессмыслица.
Она пожелала Лине спокойной ночи и ушла в гостиную, и Лина слышала, как она тихонько напевает, раздеваясь. Миссис Мердо была очень аккуратным человеком. Она никогда не оставляла свои чулки на спинке стула, а шитье — разбросанным на столе. Лина закрыла глаза.
Но мысли, роившиеся у нее в голове, не давали ей уснуть. Так много всего должно было случиться завтра — весь город будет в смятении. Люди ринутся в Трубы, чтобы увидеть лодки. Они будут кричать, смеяться и плакать, они быстро соберут свои пожитки и двинутся по улицам. Если лодок не хватит на всех, может начаться драка. Будет настоящая свалка. Надо им всем держаться поближе друг к другу — и Поппи, и миссис Мердо, и им с Дуном. И, наверное, отцу Дуна. И, конечно, Клэри. Надо будет покрепче прижать к себе Поппи, чтобы с ней ничего не случилось.
