Чарльз Ингрид - Последний рыцарь
Джек хмыкнул:
— А что от этого изменится? Если он узнал о нас один раз, значит, узнает и второй. А потом, если я останусь здесь, значит, он будет знать, что я его жду.
Пурпур хотел что-то ответить, но как-то глухо хмыкнул и отвернулся в сторону: круглый человек-выдра пытался просунуть хвост в отверстие нового комбинезона. Джек сжал зубы, чтобы не рассмеяться, и тоже отвернулся в сторону.
— Ладно. Завтра утром у нас брифинг. Я пришлю за тобой глиссер, — сказал на прощание Пурпур.
— Договорились, — кивнул Джек и закрыл дверь.
Элибер долго слушала удаляющийся шум мотора и плеск волн на разбушевавшейся реке, а потом осторожно спросила:
— Что-то не так?
Шторм махнул рукой:
— Ничего.
Она убрала со лба прядь пушистых, в янтарных искорках волос:
— Да нет, что-то случилось. Я же вижу это по твоему лицу!
Он выдавил из себя улыбку:
— Ничего страшного. Давай посмотрим, нет ли в нашей кладовой чего-нибудь кроме пива.
Элибер тихо подошла к окну:
— А на улице все еще идет дождь, — сказала она печально.
— Подождем до утра, — ответил Шторм.
Элибер пошла на кухню, взяла тряпку и затерла лужи, оставленные на полу фишером и Пурпуром, потом посмотрела на потолок — не протекает ли крыша, и, успокоившись, опять подступила с расспросами к Джеку:
— Ты огорчен тем, что показал Скалу бронекостюм? — она села за стол и подперла голову руками.
Темное от грозы небо совсем почернело, за окном стояла кромешная ночь. Такой черноты Элибер никогда еще не приходилось видеть — городская жительница, она привыкла к сумраку, подсвеченному неоновыми вспышками реклам, — а тут — ни одной звезды, ни единого просвета, — бархатная, клубящаяся, живая и страшная чернота.
— Нет, из-за этого я не расстраиваюсь, — Джек вынул из кухонного шкафа саморазогревающиеся банки с консервами и понюхал содержимое. — Визит Скала, скорее всего, принесет пользу. Ведь он решил, что я не могу использовать бронекостюм в болоте.
Элибер засмеялась:
— Он прав. Ты увязнешь, как бегемот. Ха!
— Да, вполне возможно. Мне никогда не приходилось использовать его в таком климате, но в учебном центре мы прорабатывали всякие ситуации, так что и к болотам я немного готов. К тому же Скал не предполагает, что я превращусь в местного жителя.
Элибер захохотала еще громче:
— Так ты собираешься бегать в желтых шортах?
— И с поясом для оружия, — кивнул Шторм.
Микроволновая банка разогрелась и подала сигнал. Шторм вытянул из нее дымящиеся пакеты с провизией и вытряхнул их содержимое на тарелки:
— Ладно, ешь, а потом пойдем спать.
Элибер покосилась на черное окно:
— И как ты только можешь так спокойно об этом говорить?
ГЛАВА 17
— Ну ты и дерьмо! — сказала Сэди. Она внимательно смотрела на человека, расхаживающего по ее комнате. Ростовщица знала, что с каждым своим шагом этот человек приближается к катастрофе, и старалась не нервничать, ругая себя за то, что этому непрошеному гостю так легко удается вывести ее из себя.
— Все, что от вас требуется, так это сказать — где они?
— А я этого не сделаю.
Рольф развернулся и зло улыбнулся. В общем-то, он был по-своему хорош: высокий, мускулистый, в белых хлопковых брюках и шелковой голубой рубашке. Если бы не короткая, по-бычьи напряженная шея, его вполне можно было бы поместить на обложку лучшего журнала мод.
— Я пришел сюда один, — резко сказал он. — И именно поэтому вы не можете выставить меня. А потом, я ведь буду приходить снова и снова, так что вам же будет хуже. Наверное, я не настолько силен, чтобы окончательно разорить вас, но кое-какие помехи я все-таки могу создать? — Рольф потрогал кончиками пальцев синяк под правым глазом. — Видите ли, я никому из них не желаю зла. Я просто хочу вернуть себе Элибер. Вы знаете, ведь девушка очень опасна, а тот солдафон понятия не имеет о ее способностях. Это может кончиться катастрофой.
За свою жизнь Сэди успела услышать много полуправды и распознавала ее тотчас же:
— Убирайся вон, Рольф, — невозмутимо сказала она.
Он неожиданно развернулся и ударил локтем по огромной старинной вазе с лепными розами. Ваза рухнула на пол и разбилась вдребезги. В общем-то, жилище ростовщицы было завалено и гораздо более ценными вещами, но эта фарфоровая безделушка была особенно дорога ей: когда-то эту вазу подарил Сэди любимый человек.
— Ну нет, я ничего не скажу, — разгневанно повторила она.
— Ага! Но вот тут вы не правы, вы обязательно скажете мне все, чего я хочу, потому что я знаю, что вам совсем не нужны неприятности, — Рольф поправил свои накрахмаленные манжеты и стряхнул со стола пепел. — Я ведь прав? Нам с вами не нужны неприятности?
— Нет, — сказала Сэди, чувствуя, что что-то в ходе переговоров меняется.
— Нам — не нужны.
Рольф победно осклабился:
— Ну вот! А насколько я помню, у вас были какие-то дела с генералом Гилгенбушем?
Сэди прищурилась:
— Возможно.
— Ну, естественно, вы действовали в рамках закона. Правда, генералу от этого не легче. Так вот, он до сих пор не знает, где находится ваш основной офис, — ведь раньше он имел дело только с банками-спутниками. Но если генерал узнает, где вы живете, он непременно явится к вам на квартиру, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение!
Сэди махнула рукой:
— Мальтен — нейтральная территория, а генерал Гилгенбуш не настолько глуп.
Глаза Рольфа блеснули, как черные ониксы:
— Не ведь существуют и тайные операции…
— Это возможно, — согласилась Сэди. — Конечно, если он узнает мой адрес.
— Вы все правильно поняли, — Рольф ожил.
— Сейчас они в другой солнечной системе, — осторожно сказала Сэди.
— Я это знаю.
Ростовщица задумчиво посмотрела на свои золоченые ногти. Им давно уже требовалась полировка.
— А вы не сделаете им ничего плохого? — бархатным голосом спросила она.
— Конечно, нет.
— Ладно. — Сэди решительно тряхнула головой. — Их забрал с собой Владелец Пурпура. Вам надо проверить маршруты полетов кораблей, парковавшихся в сорок втором ангаре. Это все, что я знаю.
Рольф кивнул:
— А этого мне вполне достаточно, мадам.
— Ну тогда проваливай, — сказала ростовщица и, когда дверь закрылась, разочарованно вздохнула. Да, кажется, ее советники правы — они давно уже говорят, что с годами она становится слишком мягкой.
***Шторм направил глиссер к огромному зеленому острову. Гроза то ли еще не успела закончиться, то ли начиналась снова. На землю легли лиловые сумерки. На базе зажгли огни. Это было хорошо — огни были желтыми и яркими, и их вполне можно было использовать как маяк. Сине-черные грозовые облака волнами уходили за горизонт, штормовой ветер швырял легкий глиссер из стороны в сторону.
