Тайга: андроиды (СИ) - Миро Алекс

— Что? Простите, коллеги.

— На сегодня все, мисс Берг? — в третий раз повторил он.

— Да, конечно. Мы же не киборги, мы устали, — она выдавила из себя улыбку.

Стулья задвигались, комиссия разошлась по комнате. Подопытный внимательно наблюдал за ними. Ингрид подошла к стеклу.

— Михаил, — она впервые обратилась к подопытному по имени.

Тот встал с кушетки, и, покачиваясь (его тело было все еще человеческим, и после тяжелой операции восстановление шло не так быстро), подошел к стеклу.

— Да, мисс Берг, — мягко сказал он.

— Вам нравится тот человек, которым вы стали? — спросила она.

— Да, я стал лучше. Я уже отвечал на подобный вопрос во время психологического опроса.

Ингрид кивнула.

— Я вот к чему… — она помедлила. — Вы счастливы?

Михаил задумался. До этого момента он без колебаний давал ответы на самые трудные вопросы, но все они носили аналитический характер. А заданный ею вопрос был эмоциональным. И пациенту пришлось обратится к той своей части, которая осталась неизменной — к Михаилу, сорока лет отроду, к мальчику, пережившему жестокие побои отца, издевательства одноклассников, равнодушие матери, которая любила бутылку больше собственного сына. К тому Михаилу, который однажды увидел маленькую хорошенькую девочку, и сам не понял, как сотворил с ней то, что сотворил. Потом он раскаивался, и ужасался, и молился, чтобы ничего подобного с ним больше никогда не случилось. Но, к сожалению, с тех пор страшные желания продолжали одолевать его по ночам. Вот этот человек сейчас должен был ответить на вопрос, а счастлив ли он?

— Нет, — ответил он грустно. — Я не счастлив. И никогда не был счастливым. Никогда.

Ингрид стало не по себе. Она развернулась и вышла из комнаты.

Подозрительный андроид

Все внимание окружающих было приковано к Четверке. Где бы она ни появилась, на нее смотрели с любопытством. Андроид первой серии, к тому же очеловеченный. Никто, кроме Сибиряка, доселе не видел ничего подобного. Четверка всегда шла в ногу с Ай Пи, чуть позади Сибиряка, и эта программа, встроенная в андроида, немного его раздражала.

— Слушай, мне не удобно говорить с тобой, если ты все время топаешь сзади, — пожаловался он Четверке.

— Но так положено, — примирительно сказала она. — Андроиды должны выказывать уважение к людям.

— Ты не просто андроид. — Сибиряк положил руку ей на плечо. — Скоро ты будешь руководить огромной армией машин, как и другие генералы.

Четверка кивнула. Под прозрачной крышкой в ее оголенном черепе весело замигали огоньки процессора.

— К тому же, я буду младше тебя по званию, и буду отдавать тебе честь, — добавил Сибиряк.

— Я думала об этом, — серьезно сказала Четверка. — Такого еще не было — чтобы люди отдавали честь машине. Боюсь, не всем подобный расклад придется по вкусу.

Сибиряк пожал плечами.

— Маршал сам решит, что правильно, и все будет так, как он скажет.

Они шли по коридору, старались говорить тихо. Из кабинетов выходили люди, чтобы посмотреть на Четверку и убедиться, что такое чудо действительно существует.

— Раньше ты был другим, дружок, — Четверка позволила себе слово, которого никогда не произносила по отношению к человеку, но оба так соскучились друг по другу, что у них не было сил сдерживать эмоции.

— А что изменилось? — поинтересовался Сибиряк. У него была сотня ответов на этот вопрос, но ему хотелось узнать, что заметила сама Четверка и что бросается в глаза.

— Мне кажется, ты стал ответственным. В тебе появился какой-то стержень.

Они вышли на улицу, подождали, пока над дорогой пролетят беспилотные антигравы, перешли на другую сторону. Они шагали к карьеру. Стало чуть теплее, и по воскресеньям военные отдыхали в шезлонгах на берегу.

— И все? — удивился Сибиряк. Четверка была прежде всего машиной и анализировала поведение людей гораздо лучше, чем сами люди.

— Конечно, нет! Как бы сказать вкратце… — она задумалась. — Кажется, ты нашел свое предназначение.

Сибиряк на ходу взял ее за руку. Он был счастлив, что андроид идет рядом с ним. Если честно, он не надеялся, что когда-нибудь они встретятся вновь.

Но ведь так оно и бывает: когда находишь свое место в жизни, мир вознаграждает тебя, исполняя самые сокровенные желания.

Ай Пи шла за ними следом. Все трое сели в шезлонги на берегу карьера. Солнце стояло низко и грозилось вскоре исчезнуть за лесом. Сибиряк расстегнул куртку, но снимать не стал. Пронизывающий ветер метался по открытой местности, буруны на воде раскачивали лодки. Однако все вокруг напоминало о весне: влажная почва, мокрая трава, птичья трель. Все, что пожухло под снегом за зиму, теперь остро пахло перегноем. От земли поднимался легкий пар.

Четверка посмотрела на Ай Пи. Та анализировала внутренние процессы. В экранчиках ее глаз — зеленом и синем — мелькали цифры и графики.

— Почему тебе выдали первую серию? — спросила Четверка.

— Дядя распорядился. Он знал, что именно мне понравится.

— И как? Хороша была моя замена? — пошутила Четверка.

— Даже очень хороша, — ехидно парировал Сибиряк.

Они помолчали, глядя на группу военных, прогуливающихся по берегу.

— Нам скоро в обратный путь, — сказала Четверка.

— Зачем? До ужина еще далеко, — зевнул Сибиряк. Ему было так благодатно, что захотелось спать. Он закрыл глаза и разглядывал светящиеся пятна на черном фоне век.

— Маршал собирает совещание, — ответила Четверка.

— У меня тоже есть эта информация, — подтвердила Ай Пи.

— Так воскресенье же! — Сибиряк открыл один глаз и посмотрел на андроида. — Не дают отдохнуть спокойно, — нахмурился он, и снова откинулся на спинку шезлонга. Ноги начали замерзать, но вставать по-прежнему не хотелось.

— Не кстати сейчас отдыхать, — вздохнула Четверка.

Сибиряк тут же встрепенулся.

— Ты о чем?

— Времена тревожные, — отмахнулась андроид.

— Ты приехала пару дней назад, а уже знаешь больше меня? — удивился Сибиряк.

— Не забывай, мне дали доступ к общему чату.

— У меня он тоже есть! И что? — заинтересовался Сибиряк.

— А то, что при прочих равных я извлекаю из него гораздо больше информации, чем обычный человек, — похвасталась Четверка.

Сибиряк кивнул.

— Ну и ладно. А я думаю так: меньше знаешь, крепче спишь, — он вальяжно развалился в шезлонге и подставил лицо солнцу.

Четверка ничего не ответила. Она смотрела на Ай Пи. Подобное тянется к подобному. Она замечала, что андроиды разных серий куда охотнее группируются со своими собратьями, чем с другими моделями. Такое поведение не было заложено разработчиками, но отчего-то законы природы действовали на машины так же, как и на любой другой вид.

Четверка рассуждала: а значит ли это, что андроиды стали такой же частью мира живых существ, как и все остальные, то есть люди, животные, птицы, насекомые, растения? Эта мысль ее успокаивала. Четверка все больше чувствовала себя членом общества, полноценной личностью. И если в начале ее существования она была лишь вещью, то теперь люди, прожившие несколько десятилетий бок о бок с интеллектуальными машинами, стали относиться к ним иначе. Тем более сейчас, когда андроиды делали так много полезного: отстраивали временные лагеря, копали рвы, защищающие города от воды, заботились о раненых в госпиталях, а порой жертвовали своей жизнью, чтобы вынести людей из зоны затопления, пожара или землетрясения. Мир менялся, и Четверке это определенно нравилось.

— Идем? — она сверилась с внутренними часами.

— А есть выбор? — удрученно спросил Сибиряк.

— Не-а, — хихикнула Четверка.

Четверка заметила, как Ай Пи отстранилась от нее, когда она проявила эмоции. Андроиды четко следовали своим программам и считали Четверку если не опасной, то по крайней мере подозрительной. Машина, которая устанавливает свои правила, машина с засбоившей системой, которая делает ее реакции похожими на человеческие. Четверка вдруг подумала, что ей будет сложно возглавить армию интеллектуальных машин — нужно время, чтобы они ее полностью восприняли.