Орсон Кард - Игра Эндера. Голос тех, кого нет
Насмешливый вопрос Эндера был ответом на их жалобы. Сначала победа, а споры потом!
Все уже собрались, большая часть успела одеться.
— Пошел! — выкрикнул Эндер, и они ринулись за ним, на ходу застегивая боевые костюмы.
В коридоре, ведущем к боевой комнате, Эндер остановился. За его спиной тяжело дышали ребята. Плохой признак. Они слишком устали. Совершенно не годны для боя. Ворота были открыты. Внутри — никаких звезд. Только пустая, ярко освещенная комната. Негде спрятаться. Даже тени не найдешь.
— Мама моя, — выдохнул Безумный Том, — а они-то еще даже не заходили.
Эндер прижал палец ко рту, призывая к молчанию. Ворота открыты, и, конечно, врагу слышно каждое слово. Эндер взмахнул руками в стороны, потом показал на ворота, объясняя: армия Саламандр наверняка висит по стенам вокруг, невидимая Драконам, и только ждет, когда они начнут выходить, чтобы заморозить врагов по одному.
Взмахом руки Эндер приказал своим солдатам отойти подальше от ворот. Потом вытолкнул вперед из строя несколько самых рослых мальчиков, включая Безумного Тома, заставил их встать на колени и придать телу форму буквы «L». А затем заморозил. Подозвал жестом маленького Боба, вручил ему пистолет Тома и показал, как сесть на замороженные ноги взводного. Он положил руки Боба — в каждой по пистолету — на плечи Безумного Тома.
Теперь ребятам все было понятно: Том превратился в щит, в бронированный космический крейсер, внутри которого прятался экипаж — Боб. Защита, конечно, не идеальная, но у стрелка будет время.
Эндер поманил двух ребят, чтобы швырнуть Тома с Бобом через ворота, но остановился и знаком попросил их подождать. Затем быстро разбил свою армию на группы из четырех человек: щит, стрелок и двое носильщиков. Когда ребята были заморожены, вооружены и готовы бросать, он приказал носильщикам поднять свой груз, запустить его в ворота, а затем прыгать самим.
— Пошел!
И они пошли. «Корабли» вылетали через дверь по двое, задом наперед, чтобы щит находился между стрелком и противником. Саламандры немедленно открыли огонь, замораживая и без того окоченевшую «броню». А тем временем стрелки, паля из двух пистолетов одновременно, методично уничтожали выстроившиеся перед ними на стене мишени. Саламандры так скучились, что промахнуться было мудрено. А когда пришла очередь носильщиков, те, повинуясь безмолвным указаниям, высадились на стене, занятой врагом, и открыли огонь. Саламандры не знали, атаковать ли стрелков, грозящих им с воздуха, или носильщиков, стрелявших с «земли». Когда Эндер миновал ворота, битва отбушевала. Прошло менее минуты с появления в боевой комнате первого Дракона и до прекращения огня. Армия Драконов потеряла двадцать человек убитыми и тяжелоранеными, только двенадцать ребят вообще не были задеты. Самые тяжелые потери за всю историю существования армии, но они все-таки победили.
Когда майор Андерсон показался из своих ворот и протянул победителю крюк, Эндер не смог сдержать злости:
— А я-то надеялся, что вы отыщете армию, которая могла бы постоять за себя в честном бою.
— Поздравляю с победой, командир.
— Боб! — крикнул Эндер. — Что бы ты сделал на месте командира Саламандр?
Боб, раненый, но не полностью замороженный, ответил из дальнего угла над воротами противника:
— Я бы заставил своих ребят все время двигаться, крутиться вокруг ворот. Нельзя стоять на месте, когда противник знает, где ты находишься.
— Раз уж вы начали жульничать, — обратился Эндер к Андерсону, — почему не обучили армию мошенничать по-умному?
— Я предлагаю вам освободить свою армию, — ответил майор Андерсон.
Эндер нажал две кнопки на крюке, «размораживая» обе армии одновременно.
— Драконы могут идти, — прокричал он.
«Не будет вам строя, не будет вам, господа учителя, парада, не стану я торчать здесь и принимать капитуляцию Саламандр». Хоть бой и кончился победой, он шел не по правилам. Учителя хотели, чтобы он проиграл, его спасло только невежество Бонзо. Тут нечем гордиться.
И только выходя из боевой комнаты, Эндер сообразил: Бонзо наверняка не поймет, что соперник был зол на учителей. Испанская честь. Бонзо будет знать только, что разбит, несмотря на полное тактическое превосходство. Эндер заставил самого маленького из своих солдат вслух объяснить, что помешало Бонзо победить. Он лишил его даже возможности с достоинством сдаться. Если бы Бонзо не испытывал ненависти к Эндеру, он, безусловно, возненавидел бы его. А так ненависть стала еще более жгучей. «Бонзо был последним, кому удалось ударить меня, — подумал Эндер. — И он этого не забыл, я уверен».
И еще он, конечно, не забыл кровавую драку в боевой комнате, когда старшие ребята пытались сорвать Эндеру вечерние практические занятия. Да уж, трудно забыть. Тогда они хотели просто проучить его. Теперь Бонзо жаждет крови. Эндер подумал было снова записаться на курсы рукопашного боя, но потом понял, что, сражаясь каждый день, а то и дважды в день, он просто никуда не успеет. Придется рискнуть. Учителя заварили эту кашу, пусть они и расхлебывают.
Боб хлопнулся на койку в полном изнеможении. Половина ребят в комнате уже спала, хотя до отбоя оставалось еще минут пятнадцать. С недовольным видом Боб вытащил из тумбочки компьютер и включил его. Завтра контрольная по геометрии, а Боб совершенно к ней не готов. Конечно, всегда можно вычислить правильный ответ, если есть время на размышление, — он прочел Евклида в неполных пять лет, — но на контрольную отведено всего полтора часа, а значит, думать будет некогда. Он должен знать, но не готов. И, скорее всего, провалит контрольную. Но зато сегодня выиграли два сражения, так что у Боба было хорошее настроение.
Однако, как только компьютер заработал, мысли о геометрии вылетели из головы. По экрану бежало сообщение:
Немедленно ко мне. Эндер.
Без десяти десять. Скоро погасят свет. Как давно Эндер отправил послание? Лучше все-таки пойти. Завтра утром, конечно, будет бой — от одной мысли об этом наваливалась усталость, — и они не успеют как следует поговорить, что бы Эндер ни задумал. Поэтому Боб слез с койки и поплелся через пустые коридоры туда, где жил Эндер. Он постучал.
— Входи.
— Только что увидел вызов.
— Хорошо.
— Скоро погасят свет.
— Я помогу тебе найти дорогу обратно.
— Я думал, что ты не знаешь, который час…
— Я всегда знаю, который час.
Боб вздохнул. Конечно, без этого не обойдется. Любая их беседа с Эндером немедленно превращается в спор. Это очень раздражало Боба. Он знал, что Эндер — гений, и уважал его за это. Почему же Эндер видит в Бобе только недостатки?
— Помнишь, Боб, четыре недели назад ты просил меня сделать тебя взводным?
— Да.
— С тех пор я назначил пятерых взводных и столько же заместителей. Ни одним из которых не был ты. — Эндер поднял брови. — Не так ли?
— Да, сэр.
— Тогда расскажи мне, чего ты достиг за восемь сражений.
— Сегодня впервые был тяжело ранен, но компьютер говорит, что я попал одиннадцать раз, прежде чем угодили в меня. Я никогда не убивал за время сражения меньше пятерых солдат противника. И не провалил ни одного задания.
— Почему они сделали тебя солдатом так рано, Боб?
— Не раньше, чем вас.
— Почему?
— Не знаю.
— Ты знаешь, и знаю я.
— Ну, это только догадки. Вы, ты… очень хорош. Они это понимают и подталкивают…
— Почему, Боб?
— Потому что они нуждаются в нас, вот почему. — Боб уселся на пол и поглядел на Эндера снизу Вверх. — Им нужны мы, чтобы разбить жукеров. Только это их интересует.
— Очень хорошо, что ты понимаешь это, Боб. Большинство солдат и командиров в Боевой школе считают, что игра важна сама по себе. Но это не так. Она важна потому, что позволяет учителям находить ребят, которые смогут стать настоящими командирами, когда вырастут. Что же до самой игры, гори она огнем. Что, собственно, и происходит. Они гробят игру.
— Смешно. А мне казалось, гробят нас.
— Мы начали играть на девять недель раньше, чем положено. Ежедневные сражения. Сегодня — два сражения в день. Боб, я не понимаю, что они делают, но ребята устают, я устаю, а учителя вдобавок начали нарушать правила. Я тут добыл из компьютера сводки. Никто не убивал столько врагов, никто не уберег столько своих солдат — за всю историю игры.
— Ты самый лучший, Эндер.
Эндер покачал головой.
— Возможно. Но я не случайно получил именно этих солдат. Запущенные недомерки, отбросы других армий, но их собрали вместе — и теперь самый худший мой солдат может командовать взводом в любой армии. Они подыгрывали мне, а теперь играют против меня. Боб, они хотят сломать меня.
— Они не смогут.
— Ты очень удивишься, Боб… — Эндер коротко вздохнул, как будто ему было очень больно или не хватало воздуха.
