Рэй Брэдбери - Мгновение в лучах солнца
Она чуть не засмеялась.
Автобус тронулся, пассажиры тряслись и качались, что-то крича и улыбаясь, а позади остались город, Отель де лас Флорес, внутренний дворик и Джозеф…
Она повернулась, скрестила руки на груди и стала размышлять, чего же добилась своим отъездом. На мгновение ей показалось: как же это хорошо сидеть, откинувшись на спинку кресла, и созерцать тишину. Ничего не знать, ничего не чувствовать, ни о чем не думать.
Автобус мчался вперед сквозь свежий сладкий полуденный воздух, между иссохшими львиными шкурами гор, под старинными акведуками, по которым, словно свежий ветер, бежала вода, мимо церквей. Вдруг, совершенно неожиданно для себя, Мэри подумала:
«Я никогда больше не увижу Джозефа; никогда, никогда, до самой смерти, и после смерти я не увижу его, ни часа, ни минуты, ни секунды, совсем, совсем не увижу…»
Она вся оцепенела, стала оглушительным пустым ничто.
«Не смей кричать! Не смей! Не смей! Как ужасно кружится голова; автобус, руки, юбки — они все синие, черные; кровь отлила от головы, сейчас она упадет в обморок, какая неожиданность… Джозеф, Джозеф, Джозеф. Я не могу жить без него, — подумала она, — все это время я лгала себе. Я не могу без него, о господи, я, я… Остановите автобус! Остановите!»
Крик. Автобус затормозил. Всех бросило вперед. Она выкарабкалась из кресла и пробралась к выходу. Водитель в ужасе уставился на женщину, которая, налетев на него, вывалилась в открытую дверь и так и осталась лежать. Кто-то наклонился к ней, кто-то выносил из автобуса ее вещи, а она, захлебываясь и рыдая, объясняла, что ей надо назад, в город. Водитель покачал головой, дверь автобуса сложилась гармошкой и закрылась, медные лица-маски индейцев понеслись дальше, прочь, удаляясь и вскоре исчезнув из ее сознания. Она еще несколько минут лежала на чемодане и плакала.
Поднявшись, она перетащила чемодан на шоссе: шесть машин с урчанием пронеслись мимо, и лишь седьмая остановилась — роскошный автомобиль из Мехико, в котором сидел представительный мексиканец.
— Вам в Уруапан? — вежливо спросил он, стараясь не смотреть на ее одежду.
— Да, — наконец произнесла она, — в Уруапан…
Пожилой мексиканец довез ее прямо до гостиницы, помог выйти из машины, снял шляпу и распрощался. Взяв чемодан, она побрела в отель и вновь очутилась в комнате, из которой ушла тысячу лет назад…
Муж лежал спиной к ней: тусклый сумеречный свет падал на его фигуру, и, казалось, он так ни разу и не пошевелился все то время, что ее не было. Он даже не знал, что она уходила, была на краю земли и снова вернулась к нему.
Жена стояла и смотрела на его шею, на темные вьющиеся волосы, похожие на пепел, упавший с неба…
Потом она очутилась в мощеном внутреннем дворике под жаркими солнечными лучами. Она видела, как запорхали возле нее две бабочки, заметались из стороны в сторону и наконец сели на куст, плотно прижавшись друг к другу.
Глаза ее следовали за этими двумя золотисто-желтыми существами, этими яркими пятнышками на зеленом листе, слившимися воедино. Крылья их бились все медленнее… Вдруг рот ее задергался, рука закачалась, словно маятник, пальцы взлетели вверх и обрушились на бабочек, сжимая их все крепче и крепче… Откуда-то из горла рвался крик, но ей удалось подавить его…
Рука разжалась сама по себе, и два маленьких комочка яркого порошка упали на блестящую плитку, которой был вымощен двор. Она взглянула вниз на то, что осталось от золотистых созданий, потом резко вскинула голову, стерла пыльцу с онемевших пальцев и, глядя на поднимавшийся в небо столб дыма, сказала через плечо — слышал ли ее мужчина, лежавший в номере, или не слышал — кто знает?
— …Пожалуй, сегодня можно съездить к вулкану. Он, видно, заработал вовсю. Огонь будет, дай бог, вот увидишь…
Да, подумалось ей, огонь упадет вокруг нас, крепко сожмет, потом отпустит; мы станем пеплом, и ветер понесет нас, огненный пепел, на юг…
— Ты слышишь меня?
Она встала у кровати, замахнулась, но так и не ударила его по лицу…
