Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой
- Да мы, собственно, пройти хотели в зал на минуточку, зонтик мы там оставили. Он почти новый, а на улице сами видите, какая погода. Нельзя ли нам тихонько вернуться и забрать наш зонтик?
- А почем мне знать, что вы с нашего кино ушли? - зевнула тетя Катя.
- Да вот же наши билеты!
- Мало что это за билеты.
- Как же так?! - не выдержав вмешался Арнольдик. - Вот на них написано: и кинотеатр, и число, и месяц, и даже время!
- Ну и что? Да, кинотеатр наш, число и месяц совпадают, даже время совпадает. А год не совпадает! Видите - год отодрат?! Может, билеты у вас прошлогодние. Много тут ходит всяких, и все в кино без билета норовят. Платите за билет - и проходите. А не хотите - тогда ждите, пока кино кончится, тогда схожу, посмотрю ваш зонтик. Ежели ему к тому времени ноги не приделают.
Арнольдик петушком наскочил на тетю Катю:
- Что за бред?! Какие ноги?! Кто приделает нашему зонтику ноги? Зачем кто-то будет делать такую глупость?!
- Успокойся, Арнольдик, - взяла его за локоток Нинель. - Это фигуральное выражение, дама хотела сказать нам, что когда сеанс закончится, наш зонтик вполне могут стырить...
Арнольдик возмущенно повернулся к своей Нинели:
- Что за выражение?! Нинель! Фу!
Но за Нинель неожиданно вступилась крупнейший специалист в области народного фольклора и филологии, тетя Катя.
- А чего ты фукаешь? Очень даже запросто стырят твой зонтик. Баба твоя верно говорит.
Арнольдик от возмущения едва из брюк не выскочил.
- Что вы себе позволяете?! Где вы увидели бабу?!
- А чего? - удивилась тетя Катя. - Где я только их не видала, баб этих. А что - это мужик, что ли? Голубые, что ли?
Арнольдик силился что-то еще сказать, но Нинель решительно отстранила его, и попыталась вступить в переговоры.
- Уважаемая, кино уже почти закончилось, может быть мы заплатим вам ну, пять рублей, я быстренько пойду и тут же вернусь обратно. Я даже на экран смотреть не буду...
- Да ты чо?! - ощерилась злобно тетя Катя. - Засунь свои пять рублей себе, знаешь куда?! Плати за билет, или жди конца сеанса! За билет ей денег жалко! Новый зонтик дороже покупать будет.
До предела возмущенный Арнольдик бросился на штурм:
- Это вымогательство! Я сам пройду! Отойди, корова!
Это он добавил уже от полного отчаяния, поняв всю бесплодность попыток сдвинуть с места тетю Катю, ноги его скользили по полу, а тетя Катя стояла все так же нерушимо. Но вот насчет коровы, это он зря, это он погорячился и наступил на любимую мозоль тете Кате.
- Это я - корова?! - замычала она возмущенно.
В следующее мгновение ноги Арнольдика отделились от пола, а сам он забился и затрепыхался в могучей длани закаленной в схватках с безбилетниками билетерши. Она встряхивала его за шиворот, отчего голова Арнольдика моталась из стороны в сторону, грозя оторваться и улететь.
- Вовик! Вовик! Выдь ко мне, Вовик! Тут фулиганют! - басом ревела тетя Катя, потряхивая в такт зажатым в могучей длани Арнольдиком.
Нинель беспомощно прыгала вокруг нее, пытаясь вырвать своего Арнольдика из цепких лап билетерши, но ей не удавалось даже приблизиться, тетя Катя без труда отталкивала ее лапищей.
Из недр темного фойе появился шкафообразный Вовик, который тоже что-то жевал на ходу. Я все это прекрасно видел с балкона, и мне показалось, что я разгадал загадку вечного недружелюбия тети Кати и ей подобных: они такие злые потому, что их все время отрывают от таинственной кормушки, возле которой они стоят все остальное время и что-то упоенно жуют, погрузив в эту самую кормушку по самые уши чавкающие рыла.
- А ну, тетка, не мельтеши, - Вовик отодвинул в сторону Нинель, которая от неожиданности споткнулась, и осела на пол.
- Как ты смеешь толкать женщину?! - закричал Арнольдик, вырвавшись из лап тети Кати.
- Вовик, он меня толкнул! - завопила та.
- Ты чего это тут растолкался, да еще на других напрыгиваешь?! рявкнул решительный Вовик.
И ноги Арнольдика опять взметнулись вверх, отрываясь от земли. Вовик сгреб его за грудки, сграбастав в горсть плащ, костюм, рубашку, галстук и даже горло Арнольдика. Он держал его навесу, прижав к стенке, и Арнольдик мог только беспомощно болтать ногами и хрипеть посиневшими губами.
Нинель, прихрамывая, поспешила на помощь своему благоверному.
- Отпустите его! - умоляла она Вовика. - Ему же плохо! Он задыхается!
- А кому сейчас хорошо? - издевался Вовик. - Пускай попросит прощения, тогда я его, возможно, и отпущу.
Он слегка ослабил хватку, давая Арнольдику возможность попросить прощения. Но тот, едва переведя дух, возмущенно просипел:
- Ты - хулиган и подонок, а перед подонком я извиняться не буду, тем более, что ты толкнул мою жену, пожилую женщину, и даже не извинился.
- Ах, не буууудешь?! - чуть ли не восторженно прогудел Вовик. - Ну это мы посмотрим!
И ноги Арнольдика заняли уже привычное для них положение, взметнувшись над полом. Я даже несколько обеспокоился: а не разучится ли он ходить?
Вовик же так закрутил плащ и костюм, что Арнольдик совсем задыхался. Нинель попыталась оттащить Вовика, но тот отмахнулся, отчего она отлетела в сторону, ударившись об стенку.
- Ах, так?! - рассердилась Нинель.
И тут случилось совсем уже невероятное, нечто такое, чего никто и предположить не мог. Нинель ударила Вовика по голове своей сумочкой. Обычной, несколько старомодной, дамской сумочкой.
Вовик зашатался.
Она ударила еще раз.
В сумочке, или в башке у Вовика что-то звякнуло, и он, разжав пальцы, грузно рухнул на пол, отчего подпрыгнула и, упав, покатилась по асфальту стоявшая на другой стороне улицы, урна.
Тетя Катя стояла, раззявив рот и разведя руки в стороны. Нинель подбежала к Арнольдику, пребывавшему в том же, примерно, состоянии, что и удивленная тетя Катя. Нинель потащила его за собой, и он покорно сделал несколько шагов следом, но тут тетя Катя, опомнившись, заверещала в неизвестно откуда взявшийся свисток.
Арнольдик очнулся и остановился, оглядывая место происшествия.
- Что с ним? - спросил он, указывая на лежащего лицом вниз Вовика. Что ты наделала?!
- С ним ничего, с ним все в порядке, это просто профилактика, а вот что с нами будет все в порядке, я гарантировать не могу, если мы немедленно не исчезнем отсюда.
- Нинель, дорогая, мы должны, мы просто обязаны оказать ему первую медицинскую помощь.
- Я бы с удовольствием оказала ему последнюю медицинскую помощь, проворчала Нинель, не оставляя попыток утащить Арнольдика.
- Мы обязаны ему помочь! - упирался ее строптивый супруг.
- Мы обязаны помочь себе, если нам не хочется получить неприятности! - она дернула его за рукав.
Арнольдик нерешительно пошел следом.
