Джордж Эффинджер - Привилегированное лицо
— Примерно каждые два месяца.
— Примерно каждые два месяца, — презрительно повторил Гермес. — И вы вместе… сколько? Скоро семь лет, правильно? М-да. И каждые два месяца повторяется эта дурацкая сцена… О чем же ты говоришь Сьюзи на своем дурацком жаргоне — о каких таких «вещах»?
— А тебе какое дело? — возмутился Хансон. — Она-то знает, что я имею в виду.
— А ты хоть раз понял точно, от чего отреклась Сьюзи ради твоего душевного мира?
— Нет, — отрезал Хансон. — И не желаю этого знать.
— Тебе нужна любовница!
— Мне еще столько бежать! Так почему бы тебе на заткнуться на время?..
Подул холодный ветерок с реки, текущей за парком. Хансон знал, что ветерок должен его освежить, и огорчился, когда этого не случилось. У него устали руки, словно он тащил чемоданы, набитые телефонными книгами, по лестнице небоскреба, с этажа на этаж. Он потряс кистями, но это мало помогло. Ноги у него двигались гораздо живее, чем до того, как он начал бегать, и легкие работали лучше. Однако руки болели, постоянно напоминая, что его тело не слишком довольно испытанием.
— Чья это идея? — спросил Гермес. — Насчет бега? Кто сказал, что подобная глупость пойдет тебе на пользу?
— Не знаю, — пропыхтел Хансон.
— Могу поспорить: психи, помешанные на витамине С. Знаешь, нельзя все-таки верить всему, что пишут. Ты ведь не пробежал и половины маршрута.
— Чего ты от меня хочешь?
Гермес опять сел, согнув ноги и уперев свои непредставимо крошечные пятки Хансону в ключицу.
— Пытаюсь украсть твое чувство удовлетворенности. Мы, боги, не слишком довольны, как идут дела на Земле. А вы… бываете рады сущей мелочи!
— Так и есть.
— Но ты — другой! Давай играть по-крупному.
— Каким образом? — спросил Хансон, хрипло дыша и пробегая мимо отметки середины маршрута — короткого отрезка Мэгэзин-стрит.
— Вам предлагается сотни две вариантов, не так ли? Среди них нет ни одного по-настоящему хорошего. Вам приходится платить очень высокую квартплату за всю эту роскошь. Но вы можете экспериментировать. Потребовать варианты, которые не внесены в перечень. И пробовать их в случайном порядке, пока не найдете тот, где условия лучше.
— Сьюзи переходит со мной, ты это помнишь? Я не получаю новую Сьюзи вместе с новым вариантом.
— Каждый раз ты немного меняешься, и Сьюзи меняется. Даже Фиш меняется. Кто знает, чем это закончится? — Гермес расхохотался — пронзительное тонкое хихиканье.
Прежде чем повернуться к Ориону спиной и направиться в парк, чтобы бежать к дому, Хансон еще раз посмотрел на созвездие. Орион слегка продвинулся по своей небесной дорожке, а смена перспективы подняла его над верхушками деревьев. И Хансону почудилось, что древний охотник медленно отжимает быка назад, заставляя огромную тварь пятиться. Орион направил свою неукротимую волю против этого символа тирании, телесной власти, безответственного владычества и животных страстей. Сами звезды опровергали софистику Гермеса.
— Посмотри, — сказал Хансон, поднимая руку. — Сами звезды…
— Я мог бы отыскать среди созвездий примеры, доказывающие прямо противоположное. И с легкостью вывести на небо новые созвездия, если бы не хватило доказательств. Как бы ты отнесся к тому, чтобы Вселенная чопорно смотрела на тебя шестью или, может быть, семью белыми пятнами на черном фоне? Это легко устроить.
— «Созведие Хансона», — проговорил Хансон. — Звучит как-то глуповато.
— «Созвездие Шермерорна» ненамного лучше, — отозвался Гермес.
Теперь, когда Хансон бежал обратно к Сен-Чарльз-авеню, ко входу в парк, река была слева от него. Длинная темная лагуна тянулась между ним и полем для гольфа, которое смутно виднелось за островами. Там, среди деревьев, Хансон видел белые фигурки, по большей части неподвижные. Это были утки, которые ночевали на траве под огромными виргинскими дубами. Справа тянулись живописные поляны с небольшими купами деревьев. По обеим сторонам дороги стояли припаркованные машины — в них никого не было видно. Хансон улыбнулся сам себе.
— У меня тоже есть варианты, — зевая, сообщил Гермес. — Могу предложить тебе лучшие, чем Игровой городок.
— С какой это стати? — спросил Хансон.
Он уже не чувствовал себя таким усталым, как прежде. После поворота, на последней прямой он всегда чувствовал себя лучше.
— Не знаю, — ответил бог. — Станешь моим должником. Ты забавный, Хансон.
— Сможешь ты мне дать, к примеру, бесплатные удобства?
— Могу дать тебе кое-что посерьезней, Хансон. Бесплатные удобства ты и сам сумеешь получить. Смотри.
Хансон посмотрел туда, куда показывал Гермес — направо, в темное царство травы. Небольшое пространство казалось освещенным переносными софитами. Оно выглядело, как открытая сцена, похожая на Шекспировскую сцену в Центральном парке Нью-Йорка — тех времен, когда он был Хойтом Шермерорном. Декорации походили на их старую квартиру в Бруклине. Хансон замедлил бег; он услышал собственный голос, исходящий из ярко освещенной картинки на траве. И голос Сьюзи. Приблизившись, Хансон увидел, что они оба сидят на старом диване, который оставили в Бруклине, не взяв в Новый Орлеан.
— Вот это я и собираюсь сделать, Сьюзи, — говорил Шермерорн.
— Почему, Хойт? — спрашивала Сьюзи.
Хансон уже вспомнил этот разговор, состоявшийся несколько месяцев назад.
— Я решил, что мы должны переехать в Новый Орлеан.
— Но почему? — с искренним удивлением спрашивала Сьюзи. — Разве мы не счастливы здесь?
— Нет, — отвечал Шермерорн. — Я почти несчастен. И когда переедем, я, наверное, сменю имя. Для пробы составил перечень тех, которые мне кажутся подходящими.
— Это может быть забавно, — отозвалась Сьюзи.
— Рад, что ты согласна. И уж точно рад, что хоккейный сезон кончился.
Сцена погасла, когда Хансон пробегал мимо. Он оглянулся через плечо, но в парке ничего не было видно, кроме травы, деревьев, увешанных бородатым «испанским мхом» и нескольких голых мест на грунте.
— Все это действительно происходило, — сказал Гермес.
— Точно. Я это помню.
— Я и хотел убедиться, что ты помнишь. Я могу дать тебе все, что у тебя было прежде, все, по чему ты скучаешь. Не нашлось еще такого богача, который мог бы себе позволить подобный вариант. Но ты мне нравишься.
— Спасибо.
— Почему Сьюзи так легко приняла смену имени?
— Я ведь не первый раз проделываю это. Бывало и раньше.
— И какое имя ты носил до Шермерорна?
— Оно было в перечне. Сьюзи его не знала, и я подумал, что дам ей шанс угадать. Тогда — кроме прочего — я пойму, что мое настоящее имя мне подходит.
