Михаил Харитонов - Хорошее место
― Разумеется, ― твёрдо сказал Коннор. ― Теперь всё это ― предмет вашей заботы, господа.
― В таком случае я, Витя, и Коля, принимаем на себя владение всем тем, что зарыто в этой траншее. Мы являемся законными владельцами этих вещей, а не господин Коннор. Охраняй хорошо, ― тихо добавил он, ― это очень, очень большая ценность. Смотри, чтобы ничего не пропало. Ни единой частицы.
В овраге что-то с хрустом и грохотом осело.
― Что это? ― всполошился Коннор.
― Ничего особенного. Кое-кто подал голос. Всё в порядке, Эрнст.
Англичанин опасливо подошёл поближе к борозде, поковырял землю носком лакированного ботинка. Что-то увидел. Нагнулся, поднял какую-то небольшую белую вещицу. Это была костяная бусина, на вид совсем новенькая. Коннор повертел её в руках, потом машинально положил в карман.
Тарасов нервно дёрнулся. Сергиевский ткнул его локтем в бок.
― Давайте прощаться. Вы уезжаете, а мы остаёмся.
Коннор протянул Сергиевскому руку. Тот пожал её, отметив про себя, что рука англичанина холодная и влажная.
― Успехов, господа, ― сказал англичанин, и, не оглядываясь, пошёл к машине.
― Бери моё добро… и горе-злосчастье впридачу, ― прошептал Сергиевский, когда машина англичанина скрылась с глаз.
― Он на самолёт-то успеет? ― поинтересовался Коля. ― Нам тут только трупов не хватало… Начнут выяснять. Мало ли что.
― Должен успеть, ― рассеянно сказал Сергиевский, ― может, даже долетит… Постой, тут у тебя грязное. ― Он два раза сильно хлопнул по боковине куртки. ― Ну что, теперь ко мне? Как-никак, надо отметить.
― Ещё наотмечаешься, ― скривился непьющий Тарасов. ― Ого! Что это он бузит?
Друзья замолчали, прислушиваясь. Под землёй было тихо.
― Послышалось… Уф-ф-ф. Как ты думаешь, сколько ещё?
― По нашим расчётам, где-то лет триста. ― Сергиевский задумчиво пожевал губами. ― Он же теперь должен впитывать радиацию. А это малополезно даже для существ его типа.
― Жалко, что он нейтроны обратно засовывать не может. Помнишь, как Йоффе надеялся? Можно было бы делать золото.
― Тут и без того полно золота.
Подтверждая его слова, в мокрой грязи блеснула золотая искра: то ли денежка, то ли колечко.
Сергиевский посмотрел под ноги. Примял землю носком. Золотая искра погасла.
― Вот так-то лучше. ― Он повернулся к Тарасову. ― Всё, Коля, поехали.
Деревья заскрипели.
― Не жадничай, ― не оборачиваясь, сказал Тарасов. ― Жадничать нехорошо. Я же вот не жадничаю… Кстати, ― обратился он к Сергиевскому, ― про мою долю. Не забудь мне деньги перевести. Сегодня же.
Сергиевский кивнул, рассеянно подумав, что Тарасов вряд ли доживёт до вечера. Пару минут назад он успел подкинуть ему в карман кстати подвернувшийся красный камушек.
У него было на примете несколько вещиц для таких оказий. Он давно полагал, что цена на технические услуги господина Тарасова чересчур завышена. Впрочем, люди вообще склонны себя переоценивать. Как переоценил себя старик Йоффе, намеревавшийся встрять в его, Сергиевского, бизнес.
Он так и не заметил прилипшего к подошве комочка грязи. Комочка с золотой искоркой внутри.
