Уолтер Уильямс - Зеленая Леопардовая Чума
Дослушав последний аккорд своей адской музыки, Торбионг снял наушники и выключил звук.
- Ты когда-нибудь оглохнешь, - сказала Мишель.
Торбионг усмехнулся:
- Обожаю эту музыку. Прекрасно разгоняет кровь.
Мишель подплыла к лодке и положила руку на планшир между двумя каури.
- Я видел твоего парня в новостях, - сказал Торбионг. - Он делает тебя знаменитой.
- Я не хочу быть знаменитой.
- Он не понимает, почему ты не хочешь с ним разговаривать.
- Он мертв, - сказала Мишель.
Торбионг развел руками:
- А это как посмотреть.
- Осторожно, - сказала Мишель.
Торбионг едва успел пригнуться, когда порывом ветра ему в лицо бросило ветку ядовитого растения, выросшего на самой кромке скалистого выступа. Втянув голову в плечи, старик перешел на нос, чтобы втащить якорный канат, пока навес лодки не зацепился за выступ.
Мишель ушла на глубину и, вынырнув возле баньяна, вызвала свой канатный подъемник. Когда к ней с тихим урчанием подошла лодка Торбионга, сирена, втянув жабры и сложив крылья, сидела на канате, болтая над водой ногами.
Торбионг протянул ей сумку с продуктами: рис, чай, соль, овощи и фрукты. Последнее время Мишель ужасно хотелось голубики, которая в этих местах не росла, поэтому Торбионг приказал привезти ей на шаттле большую коробку свежей голубики, от себя добавив к ней бутылочку сливок. Мишель поблагодарила.
- Большинство туристов заказывают кукурузные хлопья или что-нибудь в этом роде, - выразительно сказал Торбионг.
- Я не туристка, - ответила Мишель. - Прости, сейчас у меня нет рыбы - я ловила добычу поменьше. - Она показала ему сумку для образцов, из которой капала вода.
Торбионг махнул рукой в сторону холодильника на корме своей лодки.
- У меня сегодня есть "чаи" и "черсууч", - сказал он, используя местное название барракуды и махи-махи.
- Удачная рыбалка.
- Еле вытащил. - Пожав плечами, старик бросил на Мишель вопросительный взгляд. - У меня было несколько звонков от репортеров, - сказал он и вдруг улыбнулся, показав почерневшие от бетеля зубы. - Я им обычно отсылаю туристические справочники.
- Уверена, они их читают с большим удовольствием.
Улыбка Торбионга стала шире.
- Тебе здесь одиноко, - сказал он, - приезжай, навести нас. Мы тебе приготовим домашнюю еду.
Она улыбнулась.
- Спасибо.
Они попрощались, и лодка Торбионга, взревев двигателями, поплыла назад под свой невыносимый свист.
Забравшись на дерево, Мишель тщательно спрятала там найденные в море образцы и привезенные продукты. Высыпав в чашку немного голубики и полив ее сливками, она перебралась на свое сиденье, где принялась проверять результат поиска электронных "пауков".
Она получила кипу статей о смерти жены Терциана и пожалела, что дала "паукам" не слишком четкие инструкции.
"Пауки" доставили три изображения. Одно представляло собой кадры неважной любительской съемки, сделанной 10 июля, на которых можно было различить мужчину, стоящего возле базилики ди Санта-Кроче во Флоренции. Сверху, из-под хмурых дождевых туч, на него мрачно взирал памятник Данте, так же довольно расплывчатый. Камера неотрывно снимала мужчину, который стоял к ней спиной; вот он посмотрел направо, сердито разглядывая что-то на земле, - его лицо было несколько смазанным, однако крупное тело и широкие плечи, по-видимому, могли принадлежать только Терциану. Программа сообщила, что где-то на 78 процентов можно считать, что мужчина - это Терциан.
Мишель постаралась сделать изображение более четким, после чего пришла к выводу, что данное предположение может быть верным процентов на 95.
Итак, вполне возможно, что Терциан отправился в большой тур по Европе. На видео он не был похож на счастливого человека, но ведь день был дождливым, да и зонтика у него не было…
К тому же у него умерла жена.
Теперь, когда Мишель получила четкое представление о местонахождении Терциана, она приказала "паукам" собирать всю информацию из Флоренции начиная с 3 июля, после чего расширять поиск, охватывая сначала Тоскану, а затем и всю Италию.
И если Терциан совершает туристическую поездку, она вычислит его.
Результаты, которые доставили два следующих "паука", равнялись нулю. Программа выдала примерно пятидесятипроцентное предположение о том, что Терциан находится в Лиссабоне или на мысе Сауньон, передача более четкого изображения его лица также ничего не дала.
Затем появились видеокадры с указанием места и времени съемки - Париж, 26 июня, 13:41:44, как раз за день до того, как Терциан купил евро и исчез.
"Ура! " - сказали пальцы Мишель.
Впервые она видела, как Терциан двигается, - теперь она не сомневалась, что это был именно он. Терциан смотрел через плечо на небольшую группу людей. На его руку опиралась какая-то темноволосая женщина, она смотрела в другую сторону, поэтому ее лица не было видно. На сердце Мишель стало теплее, когда она подумала, что одинокий вдовец завел любовную связь в Городе Любви.
Затем она проследила за взглядом Терциана, желая узнать, куда он смотрит. На мостовой лежал мертвый мужчина, вокруг которого столпилась кучка зевак.
И тут, когда вся эта сцена вдруг стала приобретать некий смысл, с экрана понеслись звуки свирели Пана.
Терциан со злостью оглядел присутствующих в зале. Скрипнул деревянный стул, и Терциан подумал, что сам не знает, сколько же длится эта тишина. Даже мирно дремлющая словенка поняла, что что-то произошло, и, вздрогнув, проснулась.
- Простите, - сказал по-французски Терциан. - Но у меня умерла жена, и мне больше не хочется играть в эти игры.
Слушатели молча смотрели, как он собрал конспекты, сложил их в чемоданчик и вышел из лекционного зала. Его шаги гулко, зловеще застучали по деревянному полу.
И все же до этого момента лекция проходила вполне нормально. Терциану не хотелось вести резкий спор с Бодрилларом, находясь в его родной стране и говоря, на его родном языке, поэтому он ограничился лишь краткими и бодрыми замечаниями в ответ на заявление "собственное "я" не существует" самого Бодриллара и "мне все равно" Рорти, затеяв все тот же извечный стереотипный спор между Францией и Америкой по поводу отношения к современной действительности. В зале присутствовали семь человек, устроившихся на скрипучих деревянных стульях, и ни один из них не осудил его за дерзкие высказывания. Но чем дольше длилась лекция, тем больше Терциан раздражался, чувствуя свою полную никчемность. Он приехал в Город Света, где каждый камень - памятник европейской цивилизации, он стоит в мрачном лекционном зале на левом берегу Сены и читает лекцию, которая представляет собой не более чем собрание кратких заметок и замечаний, аудитории из семи человек. Приехать на землю "cogito ergo sum" и отвечать: "Мне все равно"?
