Брайан Олдисс - Экватор
Космический Патруль, в котором служили Мюррей, Аллан и Тони, был естественным следствием этих новых отношений.
Что-то похожее на лимон… или арбуз… Нет, вытягивается, — огурец?.. Впрочем, нет — оно сгибается, — это банан… или все-таки кусок арбуза?.. Да нет же, целый арбуз. А может — все плыло перед глазами — может, это лицо? Расплывающееся, но постепенно приходящее в норму. Вот линия челюсти, глаза, уставившиеся па него… Ну да, это Мюррея Мэмфорда.
— Ох, — простонал Тони.
Он лежал на своей койке, и рядом был Мюррей.
— Ну что? — спросил Мюррей. — Полегчало?
— Воды, — сказал Тони.
Он выпил принесенную воду одним глотком. В голове слегка прояснилось, и он вспомнил все, что произошло на Луне, включая страшный удар в плечо.
— Где мы, Мюррей? — спросил он.
— Уже целый час летим. Погони нет, скоро будем дома, — ответил Мюррей. — Когда роски сообразили что к чему, вы уже были далеко. Я уж боялся тебе конец… Как ты себя чувствуешь?
— Эта часть моего тела чувствует себя лучше, — c мрачной иронией произнес Тони, поднимая свою левую руку в перчатке.
Под перчаткой у него находились стальные пальцы и ладонь: руку ампутировали несколько лет назад, после авиакатастрофы.
— Думаю, что и остальное тоже в порядке, — сказал Мюррей. — Всего лишь несколько царапин. Роски в нас стреляли, и одна пуля попала в тебя. К счастью, никакие соединения не были повреждены, а амортизаторы смягчили удар. Как это получилось, ума не приложу: может, ты носишь на шее магическую кроличью лапку?
— Как я здесь очутился? Разве я не потерял сознание?
— Еще как. Ты свалился, как бык на бойне. Я, скорее, приволок, чем принес тебя сюда, — сказал Мюррей. — К счастью, когда ты отключился, мне удалось попасть во второй прожектор.
— Спасибо, Мюррей, — сказал Тони, и только тогда он вдруг понял, что совсем забыл о своем друге. — А где Аллан?
Мюррей отвернулся и нахмурил брови, словно что-то мучило его.
— Боюсь, у Аллана ничего не вышло, — наконец произнес он.
— Что ты имеешь в виду, говоря «ничего не вышло»?
Мюррей резко повернулся к нему, и слова вдруг хлынули потоком: Слушай, Тони, может, тебе трудно будет понять все это сразу. У нас там ничего не вышло, ты знаешь. Мы чудом спаслись. Когда ты упал, я подхватил тебя и взвалил на плечо. Аллан закричал, чтобы я бросил тебя и спасался сам. Это была просто минутная паника, я думаю. Он хотел оставить тебя роскам. Я приказал прикрывать ему наше отступление, и в следующую же секунду он направил свой пистолет мне прямо в лицо со словами, что убьет меня, если я тебя не брошу.
— Аллан! — запротестовал Тони. — Это сказал Аддан?
— Ты имеешь представление о том, что такое паника? — спросил Мюррей. Существуют ситуации, когда абсолютно теряешь контроль над собой и не помнишь и не понимаешь, что говоришь и делаешь. Когда же я увидел пистолет Аллана у своего лица и почувствовал, что роски приближаются сзади, я… я тоже потерял контроль над собой!
Мюррей весь напрягся — Тони никогда не видел его таким… У него вдруг пересохло во рту, и он хрипло спросил:
— Что ты сделал, Мюррей?
Они скользили в пространстве — холодном, опасном пространстве, безразличном к словам Мюррея:
— Я убил Аллана. Пуля попала ему в живот.
Тони застыл. Что он мог сделать — разве что бессильно размахивать кулаками — механическим и обыкновенным.
— А что еще оставалось? — беспощадно продолжал Мюррей, схватив Тони за кулак. — Послушай меня, Тонн, неужели я должен был бросить тебя — там, на Луне? Никто не знал, что мы будем в Секторе 101, по крайней мере, официального разрешения не было. Подумай, как бы мы себя чувствовали, если бы, придя в себя, увидели вокруг росков, отнюдь не склонных к жалости? Я сделал единственно возможную вещь. Аллан Конлиф взбунтовался, и я как капитан покончил с мятежом прямо на месте. Вот и все.
— Но я знаю Аллана! — вскричал Тони. — Как он мог… он не такой человек, чтобы…
— Чужая душа — потемки! — тоже закричал Мюррей.
Лицо его потемнело, ярость расписала его пятнами лихорадочного румянца.
— Мы даже не знаем самих себя. В момент опасности в нас пробуждается что-то такое… о чем мы и не подозреваем. Вот что произошло с Алланом. А сейчас заткнись и подумай… Надеюсь, ты поймешь, я сделал все, что мог.
Он стремительно пересек каюту и выскочил за дверь.
Тони остался один.
Он лежал, не двигаясь, вспоминая все с самого начала. Он никак не мог поверить ни в то, что его друг мертв, ни в то, что он потерял контроль над собой. Но ничего другого ему не оставалось. В конце концов, между Мюрреем и Алланом всегда существовало некое соперничество. Возможно, в эти пугающие секунды в темноте оно прорвалось наружу.
Перед приземлением Мюррей зашел к Тони. Чувствовалось, что напряжение все еще не оставило его.
— Как ты себя сейчас чувствуешь? — поинтересовался он.
— Я не хочу тебя видеть, — угрюмо ответил Тони. — Я увижу тебя не раньше, чем на допросе. А пока держись от меня подальше.
С застывшим лицом Мюррей пересек каюту и жестко положил свои руки Тони на горло.
— Думай, что говоришь и кому, — прошипел он. — Я рассказал тебе, что произошло там. Это факты. Мне они так же неприятны, как и тебе. Если бы Аллан не оказался трусом, он сейчас сидел бы здесь, с нами.
Тони поднял левую, стальную руку и схватил Мюррея за запястье, сжимая все сильнее и сильнее. Вскрикнув от боли, Мюррей выдернул руку: его запястье опоясывал кровавый браслет. Он бросил на Тони угрожающий взгляд, затем повернулся, вышел и заперся в рубке.
Снова увидел его Тони лишь очень много времени спустя.
Когда они приземлились, Тони некоторое время лежал спокойно, затем стал звать Мюррея, чтобы тот пришел и освободил его. Прочные ремни, закрепленные под койкой, не позволяли ему освободиться самому. На его крики не последовало никакого ответа. Минут через двадцать щелкнул замок холодной камеры, и в каюту вошли двое людей из медицинского персонала с носилками в руках.
От них Тони узнал, что патрульный корабль сел неподалеку от Главного Штаба Патруля. Мюррей позвонил прямо в госпиталь, чтобы они его забрали с корабля для обследования.
— Обследоваться я буду позже, — решительно сказал Тони. — Сейчас же мне нужно срочно доложить обо всем Командору. — Не беспокойтесь, он уже информирован о состоянии вашего здоровья, — сказал один из санитаров.
Несмотря на протесты Тони, они остались непреклонны. По их виду Тони понял: Мюррей явно намекнул им, что у него не все в порядке с головой. В результате он был доставлен на носилках прямо в военный госпиталь, Процедуры здесь велись не быстрее, чем в любом другом госпитале. Спустя продолжительное время врачи наконец пришли к выводу, что Тони вполне разумен, но раздражен, что у него всего несколько царапин, не таких уж и опасных. Его несколько раз обследовали, время тянулось медленно. И все это, со злостью думал Тони, докуривая пачку мескахаля, было делом рук Мюррея.
