Брайан Стэблфорд - Земля обетованная
Прежде чем запустить двигатель, я огляделся вокруг в сгущавшейся темноте, я глубоко вздохнул, улыбнулся и попытался выражением лица втолковать девушке, что наслаждаюсь свежим воздухом.
Она улыбнулась в ответ. Очевидно, она привыкла к обществу людей. Она поняла, что я имел в виду.
В конце концов, подумал я, даже Титус Чарлот улыбается.
Иногда.
2Минут десять или четверть часа я колесил на своем «Ламуане» на скорости восемьдесят или девяносто взад-вперед. Тем временем девушка пришла к решению, что все хорошо и прекрасно.
Я опробовал на ней "Как вас зовут?" и "Куда вы желаете?", но было ясно, что она не понимала английского даже в такой степени. До уровня "Я Тарзан, а кто ты?" я в своих попытках общения не опустился. А фантастический язык жестов, который так хорошо функционирует во всех мыльных операх, показался мне не очень подходящим для начала беседы. Да никому из нас и не была так уж необходима эта маленькая беседа.
— Ты нытик, обвинил меня ветер.
Я реалист, заверил я его — не только молча, но даже и не двигая губами. Юная дама не должна подумать, что я болтун, разговаривающий сам с собой.
— Это, должно быть, шутка, сказал он. Вспоминаю, как ты ринулся в это дело и мимоходом подобрал девушку, не зная, кто она и что собиралась делать!
Ты же меня знаешь, ответил я. Мои симпатии всегда на стороне тех, кто убегает от горилл. Романтическое спасение дамы — это, я согласен, не совсем в моем духе, во всяком случае когда она так юна, как вот эта. Но меня всегда можно уговорить сделать исключение. Достаточно только представителю отребья с Земли чуть пожестче наступить мне на ногу.
Конечно, он меня очень хорошо знал. Он понемногу достигал стадии, когда уже не утруждал себя слишком часто критиковать меня. Я импульсивен и перенапряжен, но это совсем ничего не значит. И ветер тоже был сейчас в ситуации, которой вынужден был удовлетвориться — так же, как должен был удовлетвориться ею я. Со временем нам удастся ладить друг с другом лучше. Мы уже оставили далеко позади отвращение а ля Грейнджер и высокомерие и запугивание а ля ветер. Мы постепенно становились хорошими друзьями. Я совершенно привык к его умным высказываниям, а он не принимал их всерьез.
Кое-что мне в нем нравилось, а именно то, что он не болтал вздора о том, как я должен летать, будь это в глубоком космосе или на высоте ладони над землей. Паразит, уважающий профессиональные способности своего хозяина, не может быть совсем плохим.
Девушка и я получили не много удовольствия от нашей прогулки. Я как раз показывал рукой в направлении, где, как я полагал, находилась колония, так как я в конце концов не собирался вечно колесить с ребенком, когда вдруг услышал до ужаса знакомый звук: вой сирены.
— К черту, — сказал я глубокомысленно и немного фаталистично, — игра окончена, люди.
Меня поразил странный взгляд больших оранжевых глаз. Девушка сделала трагическое лицо, но это была только иллюзия. Она могла научиться улыбаться, но наверняка не могла сыграть Гамлета. Точно так же могло быть, что она в тот момент улыбалась от радости.
Я одарил ее кривой улыбкой. Она не отреагировала.
— Это сирена, — сообщил я нежным голосом и сопроводил это жалкой улыбкой, хотя было ясно, что она не могла сделать из этого никакого вывода.
Я остановил «Ламуан» и вышел. У полицейских не было автомобилей на воздушной подушке, а только глайдеры, из чего я сделал вывод, что это не обычный патруль. У них было спецзадание. Особенно озабочен я не был. Не потому, что я вообразил, будто они поймут меня. Но я был почти уверен, что Чарлот поручится за меня, если я, конечно, не был впутан в какое-нибудь массовое убийство.
Полицейский на сидении второго пилота выпрыгнул из колыхающегося глайдера на землю и приблизился ко мне. Полицейские могут передвигаться двумя способами. Они или шаркают подошвами, или шествуют.
Этот шествовал.
Он уже был прямо передо мной, когда я узнал в нем моего старого приятеля Дентона.
— Великий Боже, — удивился я, — даже тебя впрягли в работу?
— Привет, Грейнджер, — сказал он. — Ты сел в лужу. Во-первых, угон машины. Во-вторых, похищение девочки.
— Я признаюсь во всем. Я контролирую всю организованную преступность на этой и двухстах других планетах, — пояснил я. — Каковы мои шансы быть отпущенным на поруки?
Не слишком остроумно, конечно. Если я хотел вызвать смех, то терпел неудачу иногда на всех фронтах.
— Девочка будет пересажена в глайдер, — распорядился Дентон. — А тебя я должен доставить в этой машине в Коринф.
— О'кэй, — согласился я с чуть более, чем намеком на досаду. — Делай все, что не имеешь права не делать. Не обращай на меня никакого внимания.
Он зашагал вокруг машины на другую сторону, открыл дверцу и знаком приказал девочке выйти. Она не двигалась. Он деловито взял ее за руку, и хотя он не тащил, она поняла и выбралась на дорогу. С совершенной вежливостью он проводил ее в глайдер. Она посмотрела вверх на машину, висевшую с приглушенным жужжанием в воздухе. У девочки не было желания подниматься в нее. С другой стороны, ей уже все надоело, и она хотела домой. Пилот затащил ее на сидение рядом с собой и застегнул ремень безопасности, пока Дентон закрывал дверь.
Глайдер снова поднялся в воздух.
Я махнул ему вслед.
— До свидания, — крикнул я неотягощенно, уголком глаза наблюдая за «быком». — Был рад с вами познакомиться. Нам нужно как-то встретиться снова.
Дентон бесцеремонно встал во всю ширину своей фигуры передо мной и устало покачал головой.
— О'кэй, сынок, — сказал он. — Давай, поедем домой и объясним все папочке.
— Чарлот сходит с ума? — спросил я. — Или ты имеешь в виду шефа полиции?
— Я имею в виду Чарлота, — проинформировал он. — Для бедного старого шефа полиции это дело слишком крупное.
Ну, ясно. В Коринфе ничего не происходит без согласия Чарлота. У меня было неприятное ощущение, что он, как бы ни был стар, может разорвать голыми руками одетый в кожу свод законов Нью Рима.
— Может быть, ты воздержишься от этой поездки, — сказал я.
— Приказ есть приказ, — ответил он.
— Типично, — прокомментировал я. — Это действительно ни на что не похоже — так обращаться с честным человеком, знаешь ли.
Я все еще пытался свести все к шутке.
— А что делает честный человек в краденой машине? — спросил он.
— Я взял ее напрокат.
— Я-то тебе верю, — заверил он меня. — Но ведь это же не моя машина.
Он сел на водительское сидение, я — рядом, и он тронулся ужасным рывком.
— Халтурщик, — сказал я, и это положило конец всякой беседе по меньшей мере на протяжении двадцати миль.
