Стив Перри - Хозяин тумана
- Тогда пошли. Лучше найти укромное место для стоянки до того, как стемнеет. Ночной переход в этих горах может быть очень опасным.
- Да и при свете дня путешествие здесь мало похоже на увеселительную прогулку, - бросил Конан, взглянув на трупы чудовищ.
- На холмах с наступлением темноты встречаются существа, по сравнению с которыми псы пайлов напоминают домашних щенков.
Пока они брели по горной тропе, Чин рассказывала Конану о пайлах:
- Эти существа похожи на людей, но на самом деле они - отдаленные родичи коргов. В их жилах течет теплая кровь. Но все-таки это кровь ящеров. Они населяют пустыню в двух днях пути от моей рощи. Пайлы охотно пожирают людей, если им удается кого-нибудь поймать.
Конан задумался.
- А можно ли попасть в Шадизар, проскочив селения пайлов?
- Да, можно обогнуть пустыню.
Конан не испугался бы даже самой отчаянной сечи, но переход по пустынной местности, населенной людоедами, да еще с ручными драконами вместо собак. Нет, надо подумать о сохранности собственной шкуры!
Он не стал спрашивать у Чин, что она делала одна в таком опасном месте. Зачем совать нос не в свое дело! Но женщина сама завела разговор на эту тему.
- Всю последнюю ночь я искала одно растение, которое растет на холмах. Это своего рода поганка, мы используем гриб в своих таинствах. Грибы растут только на лепешках диких горных козлов. Сейчас, к сожалению, козлов становится все меньше и меньше, так как они - желанная добыча для пайлов. Если, конечно, нет человеческого мяса.
Конан хмыкнул. Таинства и обряды, с его точки зрения, были еще одной разновидностью магии. Киммериец же предпочитал не соваться в мистический бред.
- Мне удалось отыскать достаточно грибов для нашего следующего истинного видения.- С этими словами Чин открыла небольшую кошелку, привязанную у нее на поясе, и показала Конану несколько маленьких, пахнущих плесенью грибков. - Должным образом приготовленный и освященный отвар позволяет человеку увидеть своего бога.
Конан скептически пожал плечами. По его мнению, запросто можно было пожить без подобного рода прибабахов. Киммериец больше думал о том, как он будет наслаждаться в Шадизаре. Множество радостей ожидает удачливого вора, каковым Конан намеревался стать: хорошее вино, вкусная еда и красивые телки. Пусть жрецы заботятся о богах, а для человека есть масса других приятных вещей.
Когда солнце уже почти коснулось горизонта, Конан и Чин поднялись на широкий утес, возвышающийся над тропой. Конан никогда не видел, чтобы женщина лазила бы по горам так же хорошо, как это делала Чин. Когда она взбиралась вверх по скале, то была похожа на паучиху, так верны были движения пальцев ее рук и ног.
На утесе Конан и Чин отгородили место для ночлега, выстроив пирамиду из камней, так, чтобы ни одно живое существо не смогло приблизиться, не разрушив преграды. Чин наломала сухого кустарника, росшего на склоне скалы; с помощью кремня и куска железа, которые у киммерийца были всегда с собой, он высек огонь и разжег костер. У варвара нашлись также мех с водой и несколько полосок сушеной бельчатины. Он разделил свою скромную трапезу с Чин, когда ночь накрыла землю своим темным саваном.
Костер давал мало тепла, а ночь выдалась холодной. Конану пришло на ум предложить Чин разделить с ним его плащ из волчьей шкуры. Но Чин лишь рассмеялась, ответив, что это совершенно не нужно. Вероятно, подумал Конан, она отказалась потому, что каким-то образом угадала его истинные намерения, - женщины умеют чувствовать такие вещи, хотя, как они это делают, Конан совершенно не понимал. В своих странствиях Конану не приходилось встречать мужчину, притязающего на понимание женской души. Хотя нет, был один, говоривший, что точно знает, чего хотят женщины, но он к тому же думал, что мир круглый, как мяч, и что сам он может летать, размахивая руками, как птица крыльями. Он пал жертвой собственной глупости: сиганул с крыши самого высокого здания в своем селении - башни высотой в десять человеческих ростов - и разбился. Что и говорить! Настоящий безумец! Будто свинья, налакавшаяся вина.
Интересно, думал Конан, возможно ли вообще понять женщин?
С этими мыслями киммериец заснул.
Глава 2
Наступило морозное утро, косые лучи солнца падали на вершины холмов, окрашивая в розово-желтые цвета утес, на котором спали Конан и Чин. Северянин проснулся бодрый, но с ощущением некоторой скованности в мышцах, которая была следствием того, что ему пришлось провести ночь на твердом каменном ложе.
Чин проснулась, когда Конан уже развел костер и грел замерзшие руки.
- Хорошо спалось? - спросила она.
- Да как всегда.
Разделив остатки сушеного мяса и запив его водой из меха, они спустились со скалы. Конан был снова поражен проворством женщины. Она двигалась, словно снежная обезьяна, ни разу не поскользнувшись на спуске.
Конан, не будучи человеком завистливым, отметил ловкость Чин.
Та улыбнулась:
- Там, откуда я родом, нам очень часто приходится совершать восхождения и спуски. Но признаюсь, что я слабейшая из тех, у кого к этому настоящий дар. Если б я не была колдуньей, мне бы пришлось стать простой охотницей.
Конан удивленно промолчал. Если эта женщина лазила по скалам хуже своих соплеменников, то как ловки должны были быть ее собратья? Вероятно, они смогли бы соперничать в проворстве с киммерийцами.
Когда солнце уже поднялось в зенит, Конан спускался вслед за Чин к земной долине, видневшейся вдали. Казалось, какой-то бог испытывает особую привязанность к изобиловавшим вокруг оттенкам зеленого, изумрудного и оливкового.
Тропа, извиваясь и поворачивая, плела свой серпантин по склону горы. Запутанный ее извивами, Конан увидел лес только тогда, когда он оказался у них фактически перед глазами. Некоторое время Конан гадал, не лишился ли он слуха, так как из леса не доносилось ни единого звука.
Через мгновение киммериец нашел ответ на этот вопрос: лес на самом деле находился гораздо дальше, чем ему казалось. Деревья только по своим пропорциям напоминали обычный дубняк, величина же их в три, а то и в четыре раза превышала самое высокое дерево, выданное когда-либо Конаном. О, Кром, эти деревца, раз в пятьдесят превышающие человеческий рост, должно быть, касаются своей кроной крыши мира.
Когда Конан и Чин приблизились к исполинской роще, Конан увидел, что на ветвях построены дома - целая деревня, воздвигнутая будто в небе.
Некоторые строения располагались не выше девяти пядей над землей, некоторые - значительно выше. Казалось, что в этом странном лесу нет никакого подлеска, почва голая, а земля лишь немного прикрыта ковром из опавшей листвы.
