Валерий Брусков - Хамелеон
- Ну вот и молодец, - почти с любовью сказал Анатолий. - Хорошая собачка... Поспи...
Он оглянулся и увидел, что Людмила идет у нему. "Не утерпела..." подумал он недовольно, сожалея, что жена вынуждает его рисковать. Анатолий поднял водительское кресло и сел в него, держа рукой открытую дверцу. На всякий случай...
Ключ зажигания торчал в замке. Анатолий осторожно повернул его, и стартер изрезал на куски утреннюю тишину. Двигатель неуверенно, со сбоями взревел, и в его голосе Анатолий уловил рык озлобленного зверя. Он давил на педаль газа и боялся, что мотор не заведется или это произойдет слишком поздно и Людмила успеет дойти до машины.
Но снова произошло чудо: двигатель завелся почти сразу. Ручной тормоз был снят, передача СТОЯЛА на первой скорости. Машина тронулась и напрямик пошла к шоссе. Краем глаза Анатолий увидел, что Людмила пытается бежать, по-девчоночьи выбрасывая в стороны длинные ноги. Это его обрадовало и еще обрадовало сознание того, что она не успеет...
Он выехал на шоссе и не добавляя скорости, чтобы при необходимости можно было выпрыгнуть, не свернув себе шею, погнал "Таврию" к повороту. В зеркале заднего обзора от видел идущую за ним по дороге Людмилу в пятнистой майке. Она махала ему руками и что-то кричала.
- Сейчас, Люсенька, сейчас... - проговорил он. - Осталось совсем немного... Осталась самая малость.
Шоссе поворачивало влево. Он съехал с него, и когда до обрыва осталось метров двадцать, вывалился из машины, больно ударившись о камни. Скрежеща днищем о выступы скалы, "Таврия" перевалила через край, зло взревела двигателем и исчезла из виду.
Анатолий лежал и слушал.
Там, внизу, гулко рвалось железо и звонко билось стекло. Все это продолжалось, как ему показалось, бесконечно долго, потом последовал мощный скрежещущий удар и тут же грохнул взрыв, сменившийся гудением пламени. Анатолий поднялся с камней и побрел к обрыву.
...Жуткий дикий рев рванулся в небо. Опять заскрежетало железо, точно кто-то очень сильный таскал разбитую машину по острым глыбам. Анатолий подбежал к обрыву и замер, пораженный. В дыму и пламени шевелилась коричневая щетинистая туша, изорванная, стреляющая вверх фонтанами желтой жидкости. До нее было далеко, и Анатолий не мог разглядеть деталей, он лишь видел, что чудовище, обретшее свой первозданный вид, борется с огненной, заключенной в нем самом смертью. Пламя оказалось сильнее. Рев стихал, туша шевелилась все медленнее, пока не застыла неподвижно. Осталось лишь гудящее пламя.
Подошла усталая Людмила и положила руку Анатолию на плечо, по привычке выглядывая из-за него.
- Что это?.. - спросила она со страхом, увидев тушу.
- ОН... - сказал Анатолий. - Я был его должником, и я с ним рассчитался.
- Ничего не понимаю. Кто ОН? И где наша машина? - Она с подозрением глядела на следы колес, ведущие от шоссе к обрыву.
- Машины нет, - сказал он устало. - Дня два как нет...
- А где она? - Людмила глянула вниз, и на ее лицо вернулся испуг.
- Машину, похоже, он съел, - сказал Анатолий не очень уверенно. Оставил только некоторые движущие узлы. Нам повезло дважды. Позапрошлой ночью, вероятно, он слишком поздно наткнулся на нас, и большая часть его активного времени ушла на уничтожение машины и ее имитацию. Он не мог сразу проникнуть в закрытый салон, поэтому сначала вынужден был заняться устранением преград. А потом, когда он только-только попробовал нас с тобой, утро остановило его. Он принял вид машины и на день впал в спячку, дожидаясь следующей ночи...
Людмила прижалась к Анатолию всем телом.
- Как страшно...
- Второй нашей удачей было то, что он оказался не слишком старательным в копировании. Вот я и заподозрил неладное. Если бы я лег спать в машине, он бы нас прикончил. Запах! Он выделял какой-то дурманящий газ. Я долго не засыпал, но меня он тоже доконал. Однако снаружи бриз отнес эту гадость в сторону, и наркоз не подействовал в полной мере. А тебя он, судя по всему, напичкал снотворным основательно. Я еле откачал.
- Какая вонь! - Людмила отвернулась от обрыва, брезгливо морщась.
- Горелое мясо, - сказал Анатолий. - Машину жалко. Молодая еще была, ей бы бегать и бегать. И вещи тоже жалко. Но я не рискнул ничего взять... Он подозрительно глянул на свои шорты и на минимальное людмилино одеяние. - Это до ночи нужно будет сменить. Береженого...
- Куда мы сейчас? - спросила Людмила, переминаясь с ноги на ногу. Босиком было колко стоять на острых камнях.
- К людям... - сказал он. - Надо сообщить. Пусть приедут и разберутся. Это явно НЕ НАША зверюга. - Анатолий поглядел на белесое небо. - А если там есть еще? - и добавил: - ПОБЛИЗОСТИ...
Они выбрались на шоссе и, держась за руки, пошли к поселку. Нервы, наконец, отпустили, и Анатолий ощутил изнуряющую усталость. Прошедшая ночь далась ему слишком нелегко. Хотелось упасть и хоть немного отдохнуть...
Людмила посмотрела на него с жалостью.
- Досталось тебе... Машину надо, Толик... попутную.
- Да что-то не видно их. - Он глядел на ленту шоссе. - Спят еще...
- А вон ночуют "дикари"! - Людмила указала на стоящую у озерка "Волгу". - Правда я не знаю, как мы будем им все объяснять...
- Скажем, что нас ограбили. До милиции в любом случае довезут.
Они спустились к озеру, подошли к машине и заглянули в нее...
Зажав руками рот, Людмила с трудом удержала в себе рванувшийся из груди крик ужаса.
В салоне машины лежали четыре совершенно белых бескровных трупа... Черно-красные запекшиеся ранки покрывали их открытые лица, руки и от них тянулись кровавые дорожки... Четверо: мужчина, женщина и двое детей - лет пяти и десяти...
- Отойди, - тихо попросил Анатолий. - Я тут все сделаю сам. У нас нет другого выхода... И времени, наверное, тоже.
Она отошла и скорчилась над водой озерка, сотрясаемая приступами рвоты. Ему очень хотелось подойти к ней, хоть как-то утешить, спрятать от того СТРАШНОГО, с чем они столкнулись... Но у него не было на это времени.
Делая частые передышки, Анатолий вытащил окоченевшие трупы из машины на жесткую сухую траву, подумав о мертвых как о живых, которым неудобно лежать на россыпях камней, накрыл всех четверых простынями, придавив по углам камнями. Потом поднял передние сиденья, подумав снял чехлы и положил их рядом с телами погибших. Когда все было готово, он пошел к озеру, залез по шею в воду и стал торопливо тереть свое тело, точно смывая с него чужую кровь. Людмила стояла на берегу и молча смотрела на мужа.
- Поехали, - сказал наконец Анатолий, выходя из воды.
Людмила подошла к машине, не решаясь ее коснуться.
- Садись, - сказал он твердо, - на переднее сиденье. Дверцу не закрывай, придерживай рукой. Я не буду разгоняться больше шестидесяти. Если что, приторможу, а ты прыгай...
