Гайворонский Борисович - Незваные...
Оставалось фактом само существование сооружения, похоже, никак не связанного с архитектурой дома, под которым имелся единственный туда вход.
В разбойной команде было единогласно принято жёсткое правило: «казну» делить на четыре части (по числу главарей), хоронить в четырёх отдельных погребках и не крысятничать, то есть не зариться на чужое. Если случится с кем несчастье, отдать родне. На том и порешили.
Спустя несколько лет в живых остался только Шурша. Остальные после громкого процесса кончили трагически: одного прирезали на пересылке, второго расстреляли, третий пропал без вести на Шонтымском руднике. И все в один год. А о рядовых членах и речь вести не стоило. Будто рок повис над бандой. Короче говоря, её финал был предрешён, когда организаторы сгинули с лица земли.
А Шурша, чудом избежав правосудия, затаился. Отсиделся несколько лет в Забайкалье у друганов по малолетке. Потом «вынырнул из тины», вернулся тайком на родину, вскрыл свой тайник и лихорадочно «сделал ноги» подальше из европейской части РСФСР. Погуляв всего года полтора по липовым документам и бездарно промотав целое состояние, снова угодил за решётку, где и познакомился с Сергеем Полехой. Никакого высшего образования он отродясь не имел, а про экономический институт выдумал для форса. Переписывался на зоне со школьным товарищем. Вот он-то и был экономистом по образованию и хоть высоко потом пошёл, но однокашнику своему всегда сочувствовал и связи с ним почему-то не рвал.
Исповедь на том кончалась. Город, адрес дома и ориентиры заначки Шурша с облегчением выдал другу и через сутки скончался.
Полеха не стал сразу покидать дом товарища. Месяцев пять он был ещё главным кормильцем, опорой и надеждой семьи, которая стала почти родной. Пытался крутить роман с племянницей-студенткой, которая явно симпатизировала Сергею, но была по-провинциальному невинна и застенчива.
Вскоре кладоискательский зуд настойчиво повлёк его вон. Город Новомосковск, бывший Сталиногорск, а ещё ранее поселок Бобрики, был совсем недалеко от Тулы.
По дороге произошло непредвиденное. Двоим бритоголовым отморозкам на вокзале не понравилось то ли лицо Палёного, то ли его взгляд. И случилось то, что обычно и случается в таких ситуациях: слово зА слово, чем-то пС столу… Пробитый кастетом череп одного отморозка и сломанная челюсть другого разрешили конфликт, но отложили надолго первоначальные планы.
Только спустя 7 лет после смерти Шурши, когда за плечами уже было 2 срока, Палёный со справкой об освобождении ринулся в поход за сокровищами банды Кабана…
…Докурив сигарету, Полеха встал. Хотелось есть, да и сигареты кончались.
Брошенная в вокзальной камере хранения сумка с жалкими пожитками – все, что имелось у Сержа на сегодняшний день. За последние годы жизнь на воле так изменилась… Ориентироваться в ней без денег, надёжного тыла, верных и сильных товарищей было затруднительно. А найти своё место и подавно нелегко. Ни тыла, ни родственников, ни друзей, кроме разбросанных по России зоновских кентов, ни денег. Вся надежда покоилась сейчас здесь, под ногами.
Он, включив фонарь, ещё раз оглядел пол и уже явственно различил три пятна, обозначающих места погребения бесхозных теперь кладов. Если там только советские рубли – дело дрянь. Шурша, умирая, ничего не сказал по этому поводу.
Вход в каморку с ломом нашёлся быстро. Кроме лома, там оказались кирка, лопата с коротким черенком, кувалда и фомка.
Первый удар по бетону вызвал неприятные чувства. Грохот могли услышать жильцы дома. А могли ли? Судя по расположению всего подземного строения и, в частности, «подсобки», Серж мог сейчас находиться и вне периметра дома N7. А глубина подземелья внушала уверенность, что всякие опасения можно отбросить.
Несколько коротких, но основательных взмахов проломили корку восьмисантиметровой стяжки, и лом упёрся в дерево. Поддев край бетона, Полеха чуть ли не целиком приподнял керамзито-цементную плиту, под которой оказался средних размеров ящик с буквой «М» на его крышке. Нарисованная красной краской буква наверняка обозначала имя владельца. Или прозвище.
Киркой выломав две доски, Серж нашёл в ящике аккуратный старинный чемодан с закованными в железо углами. Вес его вселял надежду. Замок открылся легко. Рублями здесь и не пахло. То было золото и камни: кольца, перстни, броши, браслеты, цепочки и прочая ювелирная мишура. А тяжёлый, видимо золотой, кастет особо выделялся среди мелочи.
– Ну, дают ребята, это уже от жира, – пробормотал Серж, подивившись изделию и примеряя его на кисть.
В отдельных мешочках типа кисета – горсть золотых коронок, несколько десятков золотых царских червонцев и два странных кулончика или ладанки наподобие подвески с цепочкой. Форма их очень напоминала то ли краба, то ли травяного клопа, во всю спину которого красовался плоский матовый камень. В жестяной коробочке из-под леденцов или табака, завёрнутый в вату, лежал ещё более странный предмет – что-то вроде крупного жука из тёмного твёрдого материала с одним глазком-камушком на голове и кольцом под ним. Вещица вместе с одним из кулончиков и золотыми червонцами отправилась в карман. Килограммов на десять чемоданчик тянул. Ну что ж, можно было предположить, что в остальных тайниках приблизительно то же самое, раз всё делилось поровну. Хотя, кто знает?
Полеха вернул деревянный контейнер на место, закидал бетонным мусором и привалил плитой. Можно было этого и не делать. Но врождённое чистоплюйство и скрупулёзность в любом деле заставили поступить именно так. Он даже инструмент вернул в «будку киномеханика».
Так же педантично был задраен и засыпан землёй люк, снят деревянный щит, имитирующий глухую стенку, открыт сарай-кильдим и т.д. Вплоть до последних манипуляций со струной и запиранием замка на ключ. Даже кусок поролона, вынутый из «слухового окошка», оказался на том же месте бетонного пола, где его подобрал ночной гость.
На улице уже светило солнце, короткая июньская ночь давно закончилась.
Не замеченный никем мужчина с чемоданчиком в руке вынырнул из подъезда и, обгоняя немногочисленных прохожих, быстрой походкой пошёл через центр города на вокзал, где недалеко была и стоянка пригородных автобусов.
3.
Первый утренний рейс до Тулы был в 6-20. Автобусы ходили каждые 20 минут. Городок в свете летнего солнца приглянулся Полехе. Он не стал садиться на первый транспорт, не торопясь позавтракал в привокзальном ресторане, полюбезничал с симпатичной барменшей, обменял 200 долларов на рубли в круглосуточном пункте обмена валюты, перекинулся несколькими фразами с интеллигентного вида мужчиной на стоянке такси. Клади на руках не было. Чемоданчик покоился в камере хранения в ячейке, соседствующей с первой, где лежала сумка с тряпками, маленьким фотоальбомом и пачкой писем от нескольких «особо ценных корешей». В куртке – паспорт, справка об освобождении, ну и кое-что, не очень оттягивающее карманы. На душе было спокойно и комфортно. Безмятежность Сержа удивляла даже его самого. Все планы последних восьми лет сводились только к поездке в город Новомосковск Тульской области, где похожее на сказку откровение Шурши могло так и остаться сказкой, если, к примеру, вожделенный дом стал бы жертвой градостроительной реконструкции. Теперь же подтверждённая исповедь, реализованная мечта и её осязаемое вещественное воплощение приводили в состояние некой прострации. Жизнь перевернула очередную страницу, и лист был чист. Его чем-то нужно было заполнять. Дальше этого утра грёзы Сергея Полехи не распространялись. Обратно в зону он не собирался. Строить планы на будущее приходилось буквально на ходу.
Серж запрыгнул в автобус, отправившийся в Тулу в 7-20.
…Дрёма накатилась быстро, и начала сниться всякая ерунда. Драка с лысыми «быками» на тульском вокзале, зоновская братия, Шурша, его племянница Нина, золотой кастет, ночной поход по подземному лабиринту и одна из дверей, которая единственная была закрыта и чем-то вскользь показалась приметной Сержу.
Когда он полуочнулся от дремоты, сон, ещё не ушедший совсем, продолжал фиксировать внимание на этой двери. Внутренний взор вместе с лучом фонарика придирчиво осматривал её, пытаясь зацепиться за главную деталь, ускользнувшую ночью от внимания Полехи.
Автобус затормозил в каком-то населённом пункте. В салон поднялась девушка с сумкой, на ходу поблагодарив водителя и сунув ему в руку купюру. Свободных мест было достаточно, но девушка, бегло обведя взглядом пассажиров, предпочла соседство с симпатичным мужчиной, напомнившим ей какого-то актёра.
– Здрасьте, – сказала она, остановившись возле Сергея и сконфуженно улыбаясь, – не занято?
