Теодор Старджон - Живая скульптура
Он встал, отнес шприц на стол, свернул провод, выключил источник переменного поля, а когда вновь подошел к ней, держал большую стеклянную миску и кусок фанеры. Поставил ее на пол дном вниз и накрыл фанерой.
— Ох, я вспомнила, на что эти штуки похожи! — воскликнула она. — В школе… там на уроке показывали, как создать искусственную молнию с помощью… Сейчас, сейчас… Да, такая длинная лента, которую вращают валики, потом тоненькие провода, — они вызывают трение, — а наверху большущий медный шар.
— Генератор Ван де Граафа.
— Верно! Помню, меня поставили на миску, прикрытую досочкой вроде вашей и заряжали с помощью этого самого генератора. Ничего особенного я не чувствовала, только волосы встали дыбом. Весь класс умирал со смеху, я выглядела как пугало! Потом мне сказали, что пропустили сорок тысяч вольт.
— Отлично. Очень рад, что вы все так хорошо помните. Сейчас будет примерно то же, только немного увеличим напряжение. Вдвое.
— Ой!
— Не бойтесь. До тех пор, пока вы надежно изолированы, а заземленные и не очень-то заземленные объекты, — вроде меня, например, — останутся на почтительном расстоянии, никаких фейерверков не предвидится.
— А вы хотите использовать такой же генератор?
— Нет, не такой же… Кстати, почему в будущем времени? Вы и есть генератор.
— Я — гене… Ох! — Она приподняла лежавшую на подлокотнике руку, и сразу раздался громкий треск разряда. Запахло озоном.
— Да, именно вы! Причем сильнее, чем я ожидал, и пожалуй быстрее. Встаньте, пожалуйста.
Девушка начала медленно подниматься, но потом почти слетела с сидения. Как только тело оторвалось от кресла, кожаную обивку на мгновение покрыла паутинка голубовато-белых молний. Эти шипящие разряды вытолкнули ее на полтора ярда вперед. Или просто мускулы инстинктивно отреагировали на страшное зрелище? Но девушке сейчас было не до раздумий. Потрясенная, она едва устояла на ногах. Еще немного, и хлопнется в обморок!
— Держитесь, — резко произнес он.
Девушка стряхнула с себя дурноту, порывисто дыша. Он сделал шаг назад.
— Становитесь на доску. Быстрее.
Она молча повиновалась, оставив позади два огненно-белых следа. Ступила на фанеру, качнулась. Волосы зашевелились, как миниатюрные змейки.
— Что со мной происходит? — отчаянно выкрикнула она.
— Все в порядке.
Подойдя к столу, он включил акустический генератор. Прибор низко завыл в интервале сто-триста герц. Мужчина усилил звук, повернул регулятор высоты тона. Когда тот стал пронзительно-тонким, золотисто-рыжие «змейки» стали извиваться, словно каждая стремилась отделиться от головы. Звук поднялся до десяти, дошел до неслышных, заставляющих вибрировать тело, ста килогерц. На самых предельных уровнях волосы опускались, а при ста десяти вставали торчком («…я выглядела как пугало!») Установив регулятор громкости на нужный уровень, он взял электроскоп и подошел к девушке.
— Знаете, вы сейчас в сущности вот этот прибор, только живой. А еще генератор Ван де Граафа. Ну и, конечно, пугало.
— Можно мне сойти? — пролепетала она.
— Нет, еще рано. Не двигайтесь. Разница потенциалов между вами и окружающим сейчас настолько велика, что, окажись вы рядом с любым предметом, произойдет разряд. Вас он не убьет, но ожог и нервное потрясение могу гарантировать. — Он вытянул руку с электроскопом. Даже с такого расстояния, полуослепшая от ужаса, она заметила, как широко раскрылись сверкающие лепестки. Мужчина обошел вокруг нее, следя за их движениями: подносил прибор ближе, отодвигался, словно исполнял какую-то сложную ритуальную пляску. Наконец, вернулся к генератору и немного уменьшил звук.
— От вас исходит такое сильное поле, что отклонения не фиксируются, — пояснил он и вновь подошел, на сей раз чуть ближе.
— Я больше не могу… Не могу! — шепнула она.
Но мужчина ничего не слышал, либо не пожелал услышать. Как ни в чем ни бывало, он поднес электроскоп к ее животу, передвинул выше. — Ага, вот ты где! — воскликнул он радостно, добравшись до правой груди.
— Что там? — простонала она едва слышно.
— Опухоль! Правая грудь, довольно низко. Ближе к подмышечной впадине. — Он присвистнул. — Средних размеров. Злокачественная, еще какая злокачественная!
Она пошатнулась, стала опускаться на пол. Перед глазами опустился черный занавес. Потом на мгновение его разорвала ослепительная голубовато-белая вспышка. И снова полная темнота…
Там, где тянется линия между потолком и стеной. Там… Незнакомые стены, чужой потолок. Какая разница? Какая мне разница…
Спать!
Между потолком и стеной. Чуть ниже — багровый лучик закатного солнца. Выше — золотисто-рыжие хризантемы в зеленой вазе. И опять нависло это расплывающееся пятно. Лицо.
— Вы меня слышите?
Да. Да, но отвечать не надо. Не двигаться. Не разговаривать.
Спать.
Стена. Стол. Окно. За окном — ночь. Комната. По комнате ходит мужчина. Цветы! Хризантемы совсем как живые, но их срезали, они умирают.
Кто-нибудь сказал им об этом?
— Как вы себя чувствуете? — Настойчивый, неотвязный голос.
— Пить…
Какой холодный! Еще глоток, и челюсти сводит. Грейпфрутовый сок.
Она бессильно опускает голову, опирается на его руку. В другой он держит стакан. Нет, нет, это не…
— Спасибо. Большое спасибо.
Сейчас попробую сесть. Простыня… А моя одежда?
— Прошу прощения. — Он словно читает ее мысли. — Некоторые вещи плохо смотрятся на мини и колготках. Все постирано и высушено, можете одеться в любую минуту.
Вот они лежат. Платье из коричневой шерстяной ткани, колготки и туфли на стуле. Он предупредительно отошел, поставив стакан на столик рядом с графином.
— Вещи? Какие…
— Рвота. Кое-что попало мимо судна.
Простыня скрывает наготу. Как скрыть смущение?
— Господи, мне так неудобно! Я, наверное…
Мужчина качает головой. Его фигура то расплывается, то обретает четкость.
— Вы перенесли шок и не оправились до сих пор.
Он замер в нерешительности. Впервые она видит, как он колеблется. Она может читать его мысли: «Сказать ей, или не нужно?»
Конечно, нужно! Так он и сделал.
— Вы не хотели возвращаться в реальность.
— Ничего не понимаю.
— Сад, груша, электроскоп. Укол, генератор, разряды тока.
— Нет, ничего не помню. — Потом словно кто-то повернул рычажок в мозгу. — О Господи!
— Возьмите себя в руки, — резко произнес он.
Мужчина стоял совсем близко, возвышался над ней, она почувствовала его горячие ладони на лице.
— Не вздумайте снова терять сознание, уходить в себя, вы справитесь, слышите! Справитесь, потому что у вас уже все в порядке. Ясно? Все хорошо.
