Владимир Талалаев - Свеча
Вернее -- сделал шаг к лестнице. На ее нижней ступеньке сидела девятиголовая крыса в сером камзоле и внимательно смотрела на меня, машинально поправляя серые перчатки на передних лапках.
-- Привет... -- холодно сказала она. -- Значит -- ищешь выход?
Она говорила хором, но голос звучал только один.
-- Ищу... -- согласился я.
-- А может, выход не в том? -- крыса улыбнулась, встряхнула головами, и они слились в одну голову, словно совместились голограммы. -- Вот ты готов бежать куда угодно, чтоб только никто не ограничивал твою свободу. К вымышленным друзьям...
-- Они не вымышленные! -- горячо и излишне резко возразил я, потому что, увы, крыса была недалека от истины.
-- Вымышленные... Ты даже имен их не знаешь... Придумываешь свои... Женьку назвал Санькой... Других... перепутал... Ты даже не можешь быть уверен, что, приди ты в их компанию -- и тебя не выгонят взашей! Но ерепенишься, чтобы казаться правым, пусть даже и перед самим собой... Так может -- не туда идешь, а? Присоединяйся к нам: нет никого более свободного, чем крыса! Сам себе господин, сам с кем хочешь, с тем и говоришь! Воля! Свобода! Это ж твои мечты!
-- А со стервятником ты справишься? -- спросил вдруг я.
-- Ты о том, что на верхушке башни в Замке? -- пренебрежительно скривился крысюк. -- А чего с ним справляться? И главное -- зачем? Ты заметь -- чем далее, тем он странней и непонятней себя ведет! Он принимает решения, противоречащие его же старым правилам, и готов защищать их до последнего перышка, до последнего вздоха. Но когда останется только это перышко и только этот вздох -- он отступится, будь уверен! Потому что это его новая свобода... И я по ней вижу, что он перерождается... Заметь -- его перья все серее и серей, и все больше похожи на шерсть... Мне не пришлось его даже агитировать -- его Власть сама толкнула его на этот путь... Ведь чем безграничнее власть, тем более она развращает... Тем меньше остается у пришедшего к власти от того, кем он был раньше... Так что я не буду с ним справляться -- он сам с собой совладает, и очень скоро... Вот о таких и плачут крысоловки... -- с этими словами крыс превратился в полного старичка с короной на голове. Поверх камзола заструилась серая меховая мантия.
Серый король снял правую перчатку. Рука у него оказалась розовой, как у младенца. Он протянул ее мне:
-- Ну как, лады? Присоединяешься к нам?
Я осторожно отступил на шаг.
-- Привет, величество! -- раздался вдруг веселый знакомый голос, и я увидал спешащего к нам девила. Того самого, что как-то здорово поспорил у нас с рыцарскими доспехами, доказывая им относительность Света и Тьмы, а потом был ни за что ни про что изгнан из Замка стервятником, выбросившим его из окна.
Девил просто цвел своей дежурной улыбкой, сжимая в руке какой-то пергамент. Он выкрикнул:
-- Не иначе как нового пажа себе вербуешь, старина! Оставь, у меня есть новости поинтереснее! Смотри что я тебе раздобыл! Контракт на душу Крысолова, как мы и договаривались! Так что, любезнейший, я свою часть выполнил, теперь за Вашей пришел! В смысле -- пройдемте со мной, в Нараку! Вас там уже заждались!
Король надел перчатку... Взял пергамент... Посмотрел сквозь него на горящую бочку... Обнюхал его... И согласно кивнул головой. Бросил уже на ходу:
-- Только сперва зайдем в один замок. Там надо повстанцев чуток образумить... Впрочем -- это по пути, любезный Саттарис, так что не обременит Вас и не задержит...
Взмахом руки он открыл багрово-оранжевые ворота гипертоннеля и шагнул в этот портал вместе с деволом.
Едва воронка рассосалась -- я кинулся к лестнице и побежал вверх. Единым порывом преодолел все этажи, и устало уселся меж бочек с пурпурным вином, оставленным в верхних подвалах лет триста назад... От них пахло терпкой сладостью и щекочущей пылью.
Я еще раз вспомнил крысенка в кепи, пламя над бочками... "Смотреть на пламя и вспоминать... В его пляске я могу увидеть все, что захочу..." Взять свечу, ту, что лежит на шкафу в моей комнате... И если уцелело хотя бы одно стеклышко от подзорной трубы!..
Оно уцелело. Одно-единственное. Я вставил его в оправу, прилепил к оконному стеклу пластилином. И зажег свечу.
В ту ночь мне снился сон... Странный и удивительный сон...
Стучали под полом вагона колеса, подрагивая на стыках рельс. И вздрагивал вагон, уносясь в неизвестную даль. Какие-то люди деловито сновали между кожаных сидений, то входя, то выходя из вагона на крошечных остановках, и вагончик вновь набирал ход. А я сидел, дурак дураком, развалившись на трехместном сидении в одиночку, и словно ждал чего-то, глядя на проносящиеся мимо деревья и пашни. Я ехал куда-то, но лишь сердцем чувствовал, что выходить пока еще рано, а мозг уже не помнил, куда и зачем держу путь.
Мимо мелькнул какой-то поселок, бетонное здание вокзала. Железный клепаный мост через реку... А поезд уже тормозит у какого-то крохотного полустанка. Вновь засновали люди. Две волны прокатились вновь по вагону: сперва те, кто выходили, а затем уже те, что входили на их место. И тут... Золото волос мелькнуло в толпе. Данька! Мальчишка был одет непривычно: вместо простого спортивного костюма на нем были зеленоватые шорты пионерского образца и оранжевая рубашка с черными погончиками, увитыми золочеными шнурами. На рукаве прицеплена подобного же черно-золотого вида нашивка, чем-то напоминающая штурманскую... Волосы стянуты неизменным кожаным хайратником, за спиной -- тайского вида клинок в черненых ножнах.
-- "Данило-мастер", -- вылезло опять в памяти... И я крикнул ему:
-- Данька! Дуй сюда, тут свободно!
Выкрикнул и сам замер от такой наглости.
Мальчишка повернул голову и удивленно взглянул на меня. Мол, "это ты мне"? Я кивнул, и тут он улыбнулся. Так улыбаются старому знакомому, которого давно не видели. Сперва смотрят в изменившееся лицо, гадают, он или не он. Но вот пришло узнавание -- и улыбка сметает нерешительность, давая волю чувствам.
Он плюхнулся рядом со мной, сказал, словно и мне, и сам себе:
-- А твоя свеча -- маяк... Яркий Маяк, что сияет в ночном беспределье космоса...
-- Год две тысячи дв... -- начал было я, но он прервал меня:
-- Похоже... Просто та фраза запомнилась... И сейчас оказалась как нельзя кстати!
-- А я видел тебя из окна. И не раз...
-- Знаю... Я чувствовал твой взгляд... Но прийти в Замок просто так не мог... Меня ведь никто не приглашал...
-- Ну так я приглашаю! -- почти выкрикнул я. И тут же стушевался: -вот только не знаю, пустит ли тебя дворецкий... И не попытается ли заклевать стервятник, что живет под крышей -- он в последнее время, кажется, немного того, сбрендил!
-- А это неважно... -- беззаботно ответил мальчишка. -- Главное -- что ты меня пригласил! А я уж приду!.. Только одна просьба: не называй меня больше Данькой, ладно? Меня зовут Том... А тебя -- Ник?
