Юрий Леднев - Крах дископопа
Подобрав покореженные инструменты, мы буквально бежали от разъяренных сотрудников, с бранью преследовавших нас до самого космодрома.
Картина нашего возвращения с гастролей на этот раз была печальной. Если бы тогда взглянуть на нас со стороны, можно было подумать, что мы возвращаемся с похорон дражайшей тетушки.
Все время полета к Земле в салоне царила тяжкая молчаливая атмосфера. Каждый из нас делал вид, что занят очень важным делом, - выяснял, насколько пострадал его инструмент при гастрольном недоразумении. На самом деле мы увлеклись этим, чтобы (не дай бог!) не встретиться взглядами и случайно не заговорить о происшедшем!
Наш руководитель что-то долго и отрешенно писал. По его виду можно было догадаться, что занят он не сочинением новой пьесы для "Дископопа", а составлением отчета о нашей провалившейся миссии к инопланетной публике.
Изредка Вольдемар прижимал ладонью пластырь, приклеенный к тому месту, где когда-то у него было левое ухо. И тогда Герман невольно тянулся рукой к лицу, трогая нашлепку, под которой догадывался остаток откушенного носа. Оба тяжко вздыхали, а их страдания отдавались болью в наших сердцах.
Конечно, мы знали: и Попову, и Вильдеку в любой земной поликлинике восстановят и нос, и ухо, и даже лучше, чем они получили их от рождения. Но при встрече на родной Земле этот факт не обещал нам ничего хорошего.
И только юный Кипарелли не страдал ни духом, ни телом. Обняв творение старика Страдивари, он с мальчишеским интересом наблюдал, как в защитном поле космического корабля, вспыхивая, сгорали частички разного межпланетного мусора...
Наши печальные мысли и душевные переживания оборвал радостный голос робота в динамике:
- С возвращением вас, дорогие пассажиры, на родную Землю!
Вот мы и дома, на милой планете!
"Ах, какое голубое небо над нами! Такое только здесь..."
- Извините, несколько вопросов для прессы и телевидения...
К нам, как змеи, со всех сторон тянутся головки микрофонов. Журналистская братия окружила нас у трапа плотным кольцом.
"Как быстро они узнают о свежих новостях в космосе!"
- Можно ли принимать за благодарность откусывание частей тела у артистов слушателями-инопланетянами?
- Не был ли агрессивный выпад стратдиносов реакцией на музыку "Дископопа"?
- Стоит ли брать на концерты для инопланетян куски сырого мяса, чтобы полнее удовлетворить слушательский спрос?
Под аккомпанемент веселого смеха встречающих эти злоязычные господа журналисты с наслаждением палачей задавали нам свои "невинные вопросики", от которых закипала от злости кровь и хотелось провалиться сквозь землю. Растерянные, жалкие, мы умоляли их оставить нас в покое, ссылаясь на чрезмерную усталость. И только Кипарелли с мальчишеским восторгом, забыв, что летал на Флору космическим зайцем, рассказывал о встрече со стратдиносами, с удовольствием кинозвезды подставляя под объективы камер свою улыбку.
Славу мы тогда заработали себе шумную и скверную. Пресса и телевидение так ярко подали этот случай, что нам нельзя было появляться на улице.
Общество защиты животных обозвало нас в своем журнале мясниками и зверогубителями. Они подали на нас в суд и на основании статьи Закона об охране животных оштрафовали нас на крупную сумму, запретив публичные выступления там, где могут быть любые представители живого мира. А поскольку на нашем концерте могут случайно оказаться кошка, птица, муха, комар, то решение суда стало практическим запретом нашей деятельности, крахом знаменитого "Дископопа".
После того рокового случая мы так ни разу и не выступили на сцене. Фирмы звукозаписи больше не приглашают нашу группу для записей музыкальных альбомов. На телеэкранах не появляются наши веселые физиономии. Пресса не пишет о нас восторженных рецензий. Нас постепенно стали забывать.
Но однажды, когда мы шли по улице, одна сердобольная старушка, завидев нас, стала вразумлять своего внука:
- Посмотри, внучек, на этих дядей. Это их чуть не скушала публика за то, что они громко играли. Смотри, сегодня не вздумай заводить свой магнитофон!
Мы рассмеялись. Новое поколение - старое наставление!
