Владимир Рыбин - Живая связь
Они задраили входной люк и, включив внешние микрофоны, долго сидели, не зажигая света, слушали. А потом Коля не выдержал, спросил:
- Сергей Иваныч, я так и не понял, почему вы промедлили, не спасли Великого охотника?
- Наверное, потому, что знаю историю, - ответил Сергеев.
- Разве знание может чему-либо помешать?
- Мудр был старик, - не отвечая на вопрос, задумчиво сказал Сергеев. - Вот кого я взял бы в наше время. Чтобы понял, что был прав и утешился на старости лет. Я все вспоминаю его слова: "Племя, живущее по-звериному, не племя, а стадо".
Кто-то рявкнул в ночи совсем близко, и аппарат качнулся от тяжелого царапающего удара.
- Спокойно! - остановил Сергеев вскочившего было Колю. - Человек ночью не охотится, а зверь нам не опасен.
Большой зверь, должно быть медведь, походил вокруг, временами тяжело наваливаясь на стенки аппарата, и удалился.
Снова они сидели молча, слушали ночь. Сергеев думал о мудром старце, его человечности и прозорливости. О Великом охотнике ему вспоминать не хотелось. И Коля - Сергеев ясно понимал его мысли думал не об охотнике, а о красавице Лю. Он ерзал, громко вздыхал в темноте. А Сергеев молчал, не хотел прерывать его дум. Он знал: человек добреет, думая о добром.
Видимо, он все-таки задремал, потому что шорохи ночи исчезли и над низким горизонтом обозначилась розовая полоска зари. Темнота в аппарате стала какой-то мутной, словно бы забеленной молоком. В этой мути Сергеев разглядел лицо Коли. Он сидел с широко раскрытыми глазами и грустно улыбался.
- Все сердишься на девушку?
- Чего она такая?! - печально сказал Коля.
- Обычная для своего времени. Как видно, сторонники Великого охотника в этом племени побеждают. А жаль...
Он открыл люк, вышел в свежий росный сумрак утра и вдруг увидел прямо перед собой на камне лучемет и несколько колосьев, положенных поверх него.
- Коля! - закричал он радостно. - Коля!
- Значит, племя не пойдет за охотниками! - воскликнул Коля с таким жаром, словно это касалось его лично.
- Похоже, что не пойдет...
