Г Филановский - Дерево на улице
- Может быть, кое-чему завидую немного. Не золотым запасам, конечно. Гениальные создания природы и человека, которых можно касаться в любой момент... Да, картины, книги, музыка. И - озеро в лесу или улица неведомого до сих пор города, куда смог добраться по собственному усмотрению, пусть даже и машиной.
- То-то! Старик Банкрофт, бедняга, еще на извозчиках катался...
- Кстати, у Банкрофта в перечень драгоценных и знаменитых камней, как ни странно, затесался и "звездный". Правда, в разряд сомнительных.
- Несомненных, доктор.
- Так он все-таки есть? - Лида отчаянно всплеснула руками. Она обрадовалась, что камень снова всплыл в разговоре. Никак не понимала, что речь, собственно, все время - о нем. И что мужчины исподтишка уже ведут свою игру.
- Да, есть. - Мит вернулся, сел. - И может быть представлен - по требованию. По договору. После всех легенд вам, Лаун, и в голову не придет, где хранится камень сейчас. Подумайте, какой уголок в городе почти ничего не боится, - и дед это прочувствовал. Что не изроют, не перестроят, не переведут? Короче, доктор, берете "звездный" камень?
- "Звездный" камень? А ведь такого нету. Миф.
- Дешево. Не надо в кошки-мышки. Вы же человек солидный. Миф, говорите. Ладно, сможете предварительно убедиться, что не миф. При свидетеле, при ней. Я так и знал, что свидетель мне понадобится - нарочно притащил. Лидия - человек нейтральный и не даст обмануть - ни меня, ни вас. Вы ей верите?
- Ей - да.
- А мне - тем более. Значит, торгуете "звездный" камень?
- А вы продаете?
- Естественно. Вам или другому.
- Другому - вряд ли.
- Отчего? Не найдется желающих?
- Кто? Ведь камень-то не числится в нынешней официальной, хоть и не собранной современным Банкрофтом "Книге богатств". И никто не станет тратить годы на то, чтобы удостовериться в исключительности камня, изменениях рисунка крапинок... Впрочем, попробуйте предложить кому-либо.
- Ваша правда. Пробовал. Закидывал удочку - слабовато клюет. Мелкая рыбешка. Месяц лихой жизни можно купить за камешек. Полгода, может быть. А мне мало. Очень мало! Мне нужна машина - из самых приличных... Лаун, вы слыхали такое имя: Губ.
- Не припоминаю. Впрочем, не Губ, а Туб - был один жучок.
- Книжный, хотя в книгах о нем ни слова. Он вас знает и вашу библиотеку. Живет этот Губ-Туб неподалеку, промышляет потихоньку. Он вашей библиотеке цену знает, хорошую цену. Примерно столько стоит машина. Тоже обговорено - уже у другого Губа-Туба.
Мит излагал все спокойно, уверенно, как на скучноватом экзамене, к которому отлично подготовился.
- Вариантик, Лаун: пустеют ваши полочки. Тяжко, конечно, на старости лет - вдруг пусто в закромах, но не совсем пусто - здесь воссияет "звездный" камень!
Лицо Лауна тоже спокойно, угрюмо, лишь руки нет-нет, да подрагивают.
Одна Лида переживает явственно: свидетель-зритель, которой должно быть все равно. Ан, нет.
Не так ли артисты, дурачась на досуге, забегают в кино; там крутится их старая лента, где они во время оно отстрадали и отхохотались. Смотрят отчужденно и вдруг замечают, как ревет, глядя на экран, на них, прошлых, девчонка; и актерам не по себе, и спешат уйти...
- Продолжаю. - Мит опять поднялся. - Я не люблю терять время попусту. Завтра с утра к вам заглянет Губ. Вы ему скажете одно словечко "да" или "нет". Остальное его дело. Если "да", то ему книги, мне машина, вам "звездный" камень в натуре. Если нет, будем искать другие варианты. Если "да", жду на Каменной площади в десять утра. Ясно?
- Куда как ясно... Поведал я вам, голубчики, маленькую сказку о "звездном" камне. Не сказку, а быль: в книгах все быль. Таково свойство книг: преображать виденное и слышанное в продуманное и прочувствованное. Видите: кругом мои книги, потому что они передали мне Тысячи сказок-былей. И многие-многие прекраснее, чем о "звездном" камне. Это мои книги, как были мои родные. Я, конечно, очень хотел бы, чтобы "звездный" камень тоже сделался моим, но как-то не доводилось менять родных...
- Значит, нет. Нет? И давайте обходиться без громких слов. Без выкрутас. Родных... Для Моргана, скажем, его банк такой же родной, как для вас - книги, как для меня стала бы машина. В теории все мастера осуждать чужие, вроде бы мертвые богатства...
- Мертвые, - эхом повторила Лида.
- Брось ты, - шикнул на нее Мит, - обрадовалась... То, что дает мне жизнь, то живое! Ну, довольно. С вами, вижу, каши не сваришь. А думал я хоть этот билет выигрывает крупно... Ничего, мне еще повезет, должно повезти. И тогда я, может, посмеюсь над этой сказочкой, "звездным" камешком, который уже ни к чему...
Мит перешел на громкий и резкий тон, словно иначе Лаун его не услышал бы:
- И тогда, доктор, я сообщу вам лично, как выглядел ваш "звездный" камень перед полным исчезновением, напоследок...
Лаун не двинулся провожать гостя, вернее, гостей, ибо Лида тоже сорвалась, с порога бегом вернулась, шепнула:
- Я зайду к вам, ждите...
И застучали каблучки по лестнице. Лаун прилег, он ощущал смертельную усталость и жаждал заснуть, но сознавал, что никак не заснет...
На склоне лет так хочешь, чтобы пришло чудо. А когда приближается, оказывается невыносимо трудным...
На улице Мит закурил, нашел окно Лауна - погасло.
- Кончено, Лидка. Убедился - не у Лауна, а у счастья язык не повернется ответить мне "да". Понимаешь, худо тому, кто и в гении не вышел, и красть не наловчился, и веселиться попусту не стремится. Надеялся, дурачок, рвануть через пять ступенек. Помчаться по свету вольной птицей...
- Не иначе, как в своей машине?
- В ней одной, думаешь, дело? Пойми: этак можно начисто потерять вкус к жизни. Не дается журавль в небе, а синицы в руках не радуют. И становишься таким парниковым Лауном, который маленькими синицами обеспечен и очень доволен. Правда что, в избытке у него этих синичек... Явится он завтра на Каменную? Дудки! Пообещай ему хоть седьмое небо - вцепится в свои книги и помрет на них... Конец, Лидия. Все. Иди домой.
- А "звездный" камень есть на свете? - Она стояла поникшая, словно перед нею навсегда захлопнулась какая-то дверь в жизни.
- "Звездный" камень? - раздельно произнес Мит и раскинул руки. Пропадет. Сгорит вместе с деревом...
- С каким деревом?
- Обыкновенным. Большим, старым. Растет себе дерево на улице. Триста лет. Никто, понятно, его не трогает, теперь особенно. А в нем уже четверть века тот самый камень. Это мне дед передал. Сегодня днем я удостоверился: порядок. Но камень дьявольский уже оттуда не вытянешь - как врос. Не беда: придется все спалить.
- Как?
- Очень просто. Ликвидировать. А то еще какой-нибудь болван обнаружит ненароком. Возьмут задаром - мне только такой обиды ко всему недостает...
- Ты не имеешь права так делать - жечь! Понял?
