Хорст Мюллер - Сигналы с Луны
— Ну, малышка, все еще думаешь о своем неуловимом репортере? — возвращает ее к реальности голос Сони. Соня Фишер, стройная, спортивная и живая, пожимает руку Петры. — Не волнуйся! Твой Нильс должно быть уже на Космосе-1 и проносится со скоростью восемь километров в секунду вокруг нашей планеты.
— И все же он хороший парень, — отвечает Петра.
— Ну, конечно, как я могла в этом усомниться.
Возможно дошло бы до словесной перепалки о чертах характера репортера, если бы в этот момент из ночных сумерек не выплыла обсерватория. Словно спящий громадный зверь, сидящий перед ними, и лишь желтовато мерцающее окно выдает в нем признаки жизни. Башня возвышается над деревьями словно горб. Бесшумно движется купол. Из него в темноту неба прорывается беспристрастный взгляд, невидимые волны устремляются к старому спутнику Земли, ощупывают каждый уголок, поднимают завесу над его тайнами и приносят весточку внутрь башни.
Соня и Петра идут по слабо освещенному коридору в башню. После того, как они поднялись по двум широким каменным лестницам, перед ними открывается квадратное помещение, в котором справа стоит полукруглый пульт управления. Противоположную стену закрывают множество экранов метровой диагонали, матовое стекло которых мерцает в свете люминесцентной лампы. В левом дальнем углу этой центральной можно увидеть наполовину задвинутую в стену дверь кабины лифта, на котором можно почти мгновенно добраться в купол башни к астрономическим приборам. Петра знает с прежних визитов, что астрономы редко проводят свои наблюдения непосредственно в куполе. Это еще повсеместно встречается; но здесь вся система телескопов, рефракторов и рефлекторов управляется и направляется с пульта управления центральной, а устройство передачи позволяет проводить наблюдение с различных экранов.
Когда входят Соня и Петра, дежурный астроном поднимается с места. Еще совсем молодой человек со слегка поседевшими висками, сидит за столом и идет им навстречу.
— Пришла смена, коллега Петерс, — приветствует его Соня. — Что делает человек на Луне? Все еще не нашел себе жену?
— Вы не поднимаетесь, и, он пожалуй навсегда останется холостяком, — улыбается Петерс. — Так или иначе, меня его выбор обижает, — добавляет он тише.
— Опля, такого нежного признания я от Вас не ожидала.
— Но почему же, — искусно парирует он, — мир и наша обсерватория стали бы беднее на хорошую женщину-астронома. Было бы жаль, не правда ли?
Соня лишь смеясь грозит пальцем, тут же подозрительно склоняется над пультом управления и становится объективной.
— Наш большой радиотелескоп значит снова исправен, как я вижу.
Петерс подошел к ней.
— Да, наш циклопический глаз снова может видеть. Хорошо, что ущерб удалось устранить так быстро. Вы же знаете, скоро стартует экспедиция на Луну, а там нужно иметь хорошую видимость.
Петра вмешивается в разговор.
— Это я не совсем понимаю. Еще в школе я учила, что радиотелескоп может принимать только электромагнитные волны и может передавать как акустические сигналы или звуки или контурное изображение.
— Вас правильно учили, фройляйн Норштедт, — объясняет Петерс, — только с тех пор прошло пять-шесть лет. За это время радиолокационная техника усовершенствовалась настолько, что мы можем не только принимать, но и отправлять при помощи нашего циклопьего глаза, как мы его в шутку называем. При этом, луч, так же как в радаре, отраженный луч ловится, корректируется — следовательно в какой-то мере очищается — и становится видимым.
— Правда этот метод применим пока что к небольшим расстояниям — примерно до Луны, — критично замечает Соня. — Тем не менее, мы получаем изображение, которое не уступает по резкости изображению, полученному с помощью зеркального телескопа. Мы можем получить из него даже более сильное увеличение.
— Это действительно великолепное открытие, — задумчиво говорит Петра. — То, что в старым телескопам задают границы в увеличении их линзы и зеркала, я понимаю. Или пришлось бы делать большие линзы побольше, а это становится все труднее. Но здесь… тогда же можно было бы… тогда бы это был новый, еще более хороший путь.
Петерс удивлен тем, как быстро биолог сделала свои выводы. «Вот это я называю сообразительностью! Вы развили совершенно правильную мысль. Теоретически, увеличение у этого нового прибора неограниченно. Это лишь вопрос интенсивности излучения и соответствующего усиления при визуальном выявлении вернувшихся волн».
— Знаешь, Петра, — делает критичное замечание Соня, — Разница по сравнению с телескопом такая же большая как между линзовым телескопом и телескопом электронным, который около сорока пяти лет назад был сконструирован немецким физиком Манфред фон Ардена.
— Сравнение, конечно, хромает, — кипятится Петерс, — но все же в нем есть доля истины.
Петра в восторге: «Какие возможности это открывает! Наверное, через несколько лет или десятилетий в новый прибор можно будет наблюдать планеты ближней солнечной системы, словно их отделяют от нас не световые года, а всего лишь несколько километров».
— Вы правы, — говорит Петерс. — Человеческое познание безгранично. Тот, кто как и мы может жить в нашем новом мире в созидательном обществе, для того подобные перспективы в порядке вещей. — Но теперь я хочу попрощаться, иначе я могу остаться сразу же до следующей смены.
Когда девушки остаются одни, Соня нажимает на кнопку на пульте и говорит в микрофон: «Двадцать два часа тридцать одна минута. Говорит Соня Фишер. Смена астронома Петерса произведена согласно распорядку. Продолжаются фотографические наблюдения двойной звезды R6 семнадцать-двадцать пять. Никаких особых происшествий!»
— Так, говорит она, после того, как выключила магнитофон, — теперь у нас есть пятнадцать минут времени, прежде чем я должна буду сменить кассеты с пленкой.
— Тонкая вещица, такой магнитофон, — считает Петра. — Я тоже буду использовать такую в моих опытах с растениями.
— Да, прежде всего отпадает нудная писанина. В течение дня пленки анализируются и сокращаются до главного. Так можно обойтись без гор протоколов. — впрочем, тебе сегодня повезло, милая моя, — продолжает Соня. — Большой радиотелескоп свободен. Я хочу тебе показать кое-что, что ты еще никогда раньше не видела. Это значит — вообще-то установка предназначена только для исследовательских целей, но потому что сегодня такая хорошая видимость и ты так редко приходишь ко мне, я рискну.
— Лучше не делай этого, Соня, — просит подруга. Но Соня уже стучит обеими руками по пульту управления. При этом ее лицо стало строгим. Тонкие губы сжаты, локон каштановых волос упрямо спадает ей на лоб. Сейчас она всецело ученый, сосредоточена целиком на своей задаче.
