Лайон де Камп - Летние одежды
Пока они обследовали остатки образцов одежды, Чапман рассказал Силье о своем первом столкновении с Бергератом в багажном отсеке.
– Он понял, что это был ты, и решил свести счеты, – сказала Силья.
– За что? Я не причинил никакого вреда его проклятому чемодану…
– Ты хочешь сказать, что пока не причинил. Зато засыпал ему всю физиономию перцем. У тебя что, не хватило здравого смысла сидеть тихо-смирно? Пусть бы все шло своим чередом. Ты же как мальчишка полез устраивать эту нелепую кражу со взломом.
– Что ты имеешь в виду под «здравым смыслом»? Проклятье, куриные твои мозги! Здесь я за все отвечаю и не позволю, чтобы на меня кричали…
– Кто на кого кричит?
– Ты кричишь!
– Я! Не! Кричу!
– Нет! Кричишь! – Чапман напряг всю свою волю и рассмеялся. – Да и я тоже. Давай не будем ссориться, по крайней мере друг с другом.
– Но что же нам делать? Тут ничего целого не осталось, кроме этого купального костюма, а с ним никакого шоу не получится.
– Мы могли бы устроить сногсшибательный показ, но теперь осирианцам не суждено оценить его по достоинству.
– Раз все равно упущенного не вернуть, не можем ли мы пересесть на другой корабль?
– Конечно, нет. У нас еще достаточно энергии, да и летим мы с такой скоростью к… к…
Они оба схватились руками за головы. Силья Зорн наконец промолвила:
– Я с самого начала поняла, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, еще только когда ты и мисс Нетти уговаривали меня на эту сумасшедшую командировку. Если мы и доживем до возвращения назад, наша старая ведьма-кошка сживет нас со свету.
Чапман посмотрел в потолок:
– У нас остался только один шанс. – Он взял свой бумажник и сунул его себе в рукав.
– Като! Что тебе еще взбрело в голову? Опять какую-то авантюру задумал?
– Скоро увидишь. Терять ведь нам все равно нечего?
В салуне как раз заканчивала завтракать первая смена и готовилась уступить место второй. Чапман протолкался к Бергерату, сказал: «Слушай, ты…», добавил несколько непечатных выражений и ударил его в нос.
Тотчас же салун наполнился криками, летящей посудой, и вообще поднялась невообразимая суматоха. Бергерат успел дать Чапману по зубам, прежде чем они сцепились, повалились на пол и начали молотить друг друга кулаками в небольшом промежутке между двумя столиками.
– Немедленно прекратите! – властно крикнул кто-то на бразильском диалекте португальского. Чапман почувствовал, что его оттаскивают от врага. Над ним орал капитан Альмейда: – Вы что, с ума сошли? Что значит это насилие?
– Этот хам, – сказал Чапман, вытирая текущую по подбородку кровь, – напоил меня каким-то зельем, так что я потерял сознание, потом обшарил мои карманы и бросил в чемодан кислотную бомбу, чтобы привести в негодность образцы товаров и мои вещи, а вы называете насилием, когда я за все это его разок ударил?
– Ложь! – воскликнул Бергерат. – Я дал ему всего лишь глоток коньяку, и он вырубился. Разве я виноват, если ему одной рюмки достаточно, чтобы опьянеть? А о его чемодане вообще ничего не знаю, и к карманам его не прикасался. Все это из пальца высосано…
– Посмотрите, что у него в карманах, – сказал Чапман.
Зулоага пробежался руками вдоль тела Бергерата и обнаружил бумажник.
– Вот видите! – сказал Чапман.
– Но… но я не имею представления, откуда он взялся, – залепетал Бергерат. – Должно быть, его мне подкинули, когда мы боролись…
Однако с этого момента симпатии экипажа перешли на сторону Чапмана.
– Позвольте мне показать вам мой чемодан, – сказал он.
Они осмотрели остатки образцов одежды. Бергерат свою вину полностью отрицал. Чапман внутренне усмехнулся и подумал, что никогда бы не доказал, что Бергерат пошел на преступление, которое он совершил, если бы сначала не убедил командование корабля, что француз сделал то, что он в действительности не делал.
Бергерат сказал:
– Я зашел поговорить с мистером Чапманом потому, что у нас с ним уже была стычка в багажном отсеке. – И он рассказал о том, как ему бросили в лицо перцу.
– Все это чистой воды выдумки, – заявил Чапман. – Надо же ему что-то сказать. Давайте проверим и его багаж. Может, в нем полно украденных вещей.
Они прошли по коридору, и капитан открыл своим ключом дверь багажного отсека. Чапман на какой-то момент весь внутренне сжался, представив, как кто-то спросит Густафсона, что делал мистер Чапман в ремонтном помещении. Но никто лишних вопросов не задавал, и у Чапмана отлегло от сердца.
– Откройте чемодан, – распорядился капитан.
Бергерат подчинился. Внутри лежала аккуратно сложенная летняя одежда, преимущественно женская: купальные костюмы, тенниски и тому подобное. Никто из пассажиров не обнаружил среди них ничего украденного.
– Вот видите, – сказал Чапман. – Никто в его чемодан не лазал.
– Вижу, – согласился капитан Альмейда. Он захлопнул крышку, повернул кодовое кольцо-замок и сказал Бергерату: – Ты, амиго, арестован за насилие, кражу со взломом и тому подобное, о чем я еще подумаю. Ты останешься в отсеке К до конца пути, когда будет проведено формальное расследование. Уведите его.
Аня Савинкова запротестовала:
– Но… но все это неправда… по крайней мере, вы должны посадить в камеру их обоих. А что будет со мной? Я осталась в одиночестве…
Чапман похлопал ее по плечу:
– Все будет в порядке, детка. Я о тебе позабочусь.
– Что я слышу? – сказала Силья Зорн. – Будь с ним поосторожнее, Аня, когда он начинает так говорить…
Чапман громко рассмеялся им обеим, вернулся к себе в каюту и как следует вымыл внутри свой чемодан, предварительно все из него вытащив. Следующей, условно говоря, ночью, когда он уверился, что Мпанде завис в салуне, за игрой в карты, Чапман достал из укромного местечка свои отмычки и снова проник в багажный отсек. Капитан Альмейда, ничего не зная об особенностях замка Клейнвассера, просто немного повернул кодовое кольцо, так что теперь открыть чемодан Бергерата не составляло труда.
Полчаса спустя все приведенные в негодность летние наряды мисс Гринфарб оказались в чемодане Бергерата, а похожие творения мосье Томазелли удобно разместились в чемодане Чапмана в его каюте.
После этого Като позволил себе немного расслабиться в салуне, оторвав Фиассаки от его сентиментальных романов, чтобы сыграть с ним партийку-другую в шашки.
После того как «Комоэс» совершил посадку и все пассажиры прошли паспортный, эпидемиологический и таможенный контроль, Чапман сказал:
– Вперед, девочки. Думаю, эти птички в зале ожидания и есть наши осирианские предприниматели.
