Сергей Анисимов - Вариант Бис
Покрышев обратил внимание, что при каждой фразе адмирала Сталин кивал.
- Морская авиация - это сильный и надежный вид оружия, но в ее составе просто нет достаточного количества летчиков-истребителей требуемого класса. Вещь, которую вы, на мой взгляд, не понимаете, - это то, что вам дается полный карт-бланш. Любая фамилия, которую вы назовете, будет немедленно внесена в соответствующий список, и нужный человек будет отозван для работы здесь, в комплектующейся авиагруппе. Любая, понятно?
- В наших военно-воздушных силах, - произнес Сталин, снова остановившись, - есть много асов, не хуже германских. Если их всех собрать вместе, перед ними нэ устоит ни один хваленый гитлеровский прихвостень, и никто другой!
В течение нескольких секунд Покрышев лихорадочно размышлял о перспективах, которые открывает получаемый "карт-бланш". Сталин не дал ему додумать, указав на него согнутым пальцем.
- Какие бы фамилии вы могли назвать, товарищ Покрышев? Что вы молчите?
- Алелюхин* [Алексей Алелюхин, ас 19 ГИАП, имел 40 личных побед к концу войны.], Речкалов* [Григорий Речкалов, третий в списке советских асов, 56 личных побед, из них 48 к июлю 1944 года.]... - медленно и очень осторожно начал перечислять он. Ох, сейчас даст мне маршал! - Кожедуб, Покрышкин, Глинка, Амет-Хан Султан...
- Очень хорошо, товарищ Покрышев... Товарищ Клемин, вы записываете? Я думаю, у вас будет достаточно времени, чтобы подготовить полный список. Подумайте еще раз, и очень хорошо подумайте. Я вижу, вы очень боитесь обидеть товарища Новикова? Не бойтесь. Товарищ Новиков полностью понимает всю важность, всю значимость для нас тщательного подбора кадров. Не правда ли, товарищ главный маршал авиации?
- Так точно, товарищ Сталин, - широко улыбнувшись, ответил Новиков, груболицый и тяжелый, как бомбовоз.
- Товарищ Новиков рекомендовал вас как выдающегося тактика. Мы знаем о ваших победах, но не это стало причиной выбора. Сейчас нам нужен именно тактик, товарищ Покрышев. Но вы нам так и не сказали, согласны ли вы принять эту должность, справитесь ли вы?
- Так точно, товарищ Сталин, согласен. - "Хм, попробовал бы я сказать иначе - всю доброту бы как рукой сняло... Да и зачем, когда так, похоже, невиданно повезло?" - Уверен, что справлюсь.
- А мы вам поможем. Товарищ Федоровский, вы прикрепляетесь к товарищу Покрышеву как командир объекта "Утес" и специалист по применению морской авиации.
Сталин продолжал говорить очень мягко, почти с кошачьими интонациями, лишь местами в его речи проскальзывали жесткие нотки.
- Товарищ Покрышев, работать вам придется вместе, надеюсь, что ви сработаетесь. Помните, подбор людей - важнейшая часть любого задания. Это мы поручаем вам и очень надеемся, что ви нас не подведете...
- Не подведу, товарищ Сталин.
По спине и коленям полковника помимо воли побежали целые стада мурашек. Представить, что станет с человеком, имевшим несчастье говорить со Сталиным и потом подвести его, было несложно.
Все одновременно встали, по каким-то незаметным Покрышеву признакам поняв, что совещание окончено. Попрощавшись, один за другим военные вышли из огромного кабинета, в дверях адмирал вежливо пропустил полковника вперед. В приемной все остановились.
- Полковник, два слова, - сказал хищнолицый. Они отошли в угол, чуть подальше от адъютантов.
- Эти корабли строила вся страна, и много лет. Один линкор - это три танковых армии по стали и пять - по времени, - он наклонился к самому уху Эти корабли пойдут в дело, полковник. Я вас сам прошу, пожалуйста, сделайте все. Их никто не должен тронуть.
Пораженный, Покрышев смог только кивнуть. Адмирал уже развернулся, когда он коснулся сзади его руки. Тот повернул голову, взглянул в лицо. Таким же тихим голосом полковник произнес: "Поверьте мне, я сделаю все возможное". Кузнецов кивнул, как будто ему хватило.
Спускаясь вместе с остальными вниз, он вдруг ясно понял, что его так давило все время разговора. Это была неискренность. Все улыбки там, наверху, все это подчеркнутое внимание к его ногам, все эти "товарищ Покрышев" "товарищ Кузнецов" - были ненастоящими. То есть, несомненно, все сказанное сегодня было правдой, и все присутствующие полностью участвовали в событиях, и готовы были выполнить все указания любимого товарища Сталина и на страх, и на совесть, но все же Покрышева не оставляло странное чувство, что все произошедшее было тщательно отрежиссированным спектаклем с четко определенными ролями для каждого участника. Все знали, что делать, но выглядело это настолько ненатурально, что просто бросалось в глаза. Так иногда случается в театре, когда актер вдруг скажет что-нибудь так, что становится неловко и хочется отвернуться. Только адмирал флота казался реальным цельным человеком. Именно от его слов тяжесть ушла, осталась только усталость от спавшего напряжения.
Внизу он получил оружие и Новиков сел в машину вместе с ним. Они поехали обратно в Управление, позади держалась машина с летным генерал-лейтенантом и морским полковником, впереди, после выезда за ворота Кремля - еще одна, с охраной.
- Все понял? - спросил его Новиков, как только они пересекли мост, отделив себя от всего произошедшего в кремлевских стенах.
Покрышеву стало немного стыдно за свои мысли. Главмаршал был честным и сердечным человеком, и если он вел себя в присутствии Сталина как-то не так, то наверняка на это были веские причины.
- Так точно, товарищ главный маршал, понял, - он вздохнул.
- Не вздыхай, голова садовая, - Новиков дружески ткнул его в плечо. Сотни человек о таком бы мечтали. Сейчас с Федоровским и Валерианом Федоровичем сядем и будем делать дело, понятно?
Они подкатили к воротам управления, машина охраны остановилась, перекрыв улицу, и ее пришлось объезжать.
Следующие четыре часа и полдня за ними были проведены в ругани. Сидя в комнате, пепельницы в которой переполнялись минут за сорок, четверо летунов сводили элиту морской и армейской авиации страны в списки, эти списки исчеркивались, мялись и переписывались, постепенно очерчивая костяк части, которая должна была зачем-то задавить всех. Это, опять же неизвестно почему, считалось более важным, чем оголение фронта, оставленные без командиров полки и эскадрильи - между прочим, в самую страдную пору. К своему облегчению, полковник понял, что идея создания "асовской" части, не раз поднимавшаяся в прошлом, но так ни разу до конца и не воплощенная в жизнь, вовсе не вызывает протеста Новикова. Идея была, в общем-то, благодарная. Забрав у каждой воздушной армии по четыре-пять самых сильных бойцов, они не слишком ослабляли ее мощь - командные должности не задержатся пустыми, а плюсы от включения соответствующих фамилий в формируемый список были несомненными.
