Родриго Гарсия-и-Робертсон - На дальнем берегу на живца лучше берёт
Пес перенастроил речевник, выражая веселье:
— У жаброгунчиков та же аллергия, что и у меня, они близко к воде не подходят.
Пораженный КВ'Маакс'ду замер на ходу, остановившись в нескольких метрах от Кафирра: жабры растопырены, спинной гребень встопорщен.
— Эта планета целиком океаническая, как существа хоть сколько-нибудь разумные могут это игнорировать?
— А разумны ли жаброгунчики? — произнес Пес. — Поскольку на нас они вовсе никакого внимания не обращают, судить о том трудно. Вне всякого сомнения, сами себя они считают очень рассудительными. Они родственны ряду видов, которые находят пищу в водной среде и обитают по кромкам корней матов. Обратите внимание: у жаброгунчиков до сих пор сохранились хилые, но плавники и рудиментарные жабры, от которых они и получили свое название.
Кивнуть головой не имевший шеи КВ'Маакс'ду не мог, а потому настроил речевник на нетерпеливое согласие.
— Тем разумнее для них жить в воде.
Пес осклабился. Выражать юмор, выставляя клыки напоказ, он научился у человеческих существ.
— Тысячелетия тому назад древние жаброгунчики выучились выращивать громадные растительные маты и снимать с этих матов урожай стручков. Сейчас таких матов уже сотни, их общая поверхность достигает многих тысяч квадратных километров, и на каждом живет своя особая разновидность жаброгунчиков.
Выйдя в один прекрасный день из воды, жаброгунчики скорее всего не видят никаких причин туда возвращаться. Увы, воды этой планеты не так безопасны, как того хотелось бы.
Забыв на минуту о собственных бедах, Кафирр улыбнулся мрачному юмору Пса. Налет тяжелых металлов делал стручки на матах ядовитыми для людей. Если бы Кафирр мог выращивать стручки как жаброгунчик, никакая сила не затащила бы его обратно в воду.
КВ'Маакс'ду отыскал в словаре речевника грубоватую нотку:
— Тогда из каких же существ мне брать работников на глубоководье?
— А вот из таких. — Эриданский Пес повернул свою острую морду к Кафирру.
— О-о-о, — разочарованно донеслось из речевника КВ'Маакс'ду, — один такой у меня уже есть, и, признаться, я рассчитывал на что-нибудь получше. А эти существа отнюдь не созданы для работы в воде.
Пес пожал плечами — еще один жест, позаимствованный им у людей.
— Однако, вне всякого сомнения, они очень старательны. Людей здесь используют для работы в воде все. Потребность в переработанных пищевых продуктах и очищенной воде делает их послушными и услужливыми. Впрочем, я советовал бы обращаться к ним, называя отдельную особь "человек": они не очень-то любят откликаться на обращение "существо".
КВ'Маакс'ду неохотно поблагодарил Пса за совет и распрощался с ним. Кафирр был уже на ногах, когда КВ'Маакс'ду подошел к нему.
— Человек, — произнес ксенос, — ты годишься для глубоководных работ?
Кафирр, ухмыляясь, закивал.
— Да, да, гожусь — да еще как! — Ему хотелось застолбить работу за собой, прежде чем вокруг верзилы ксеноса соберется толпа. Намек на надежную работу собирает ныряльщиков в кучу так же быстро, как кровь в воде приманивает подражал.
— Ты работал когда-нибудь на глубоководье? — КВ'Маакс'ду все еще старался отыскать какую-нибудь причину, чтобы отказать человеческому существу.
— Да, да! — Кафирр лгал вдохновенно, пораженный тем, как случайный разговор двух ксеносов перевернул его жизнь.
— И серебристые пожиралы тебе знакомы? — КВ'Маакс'ду все еще не хотелось сматывать удочку с первой же поклевки.
— А как же, еще как знакомы! — Кафирр готов был присягнуть, что чуть ли не спаривался с этими хищниками, лишь бы получить работу.
КВ'Маакс'ду проворчал что-то через речевник, затем подобрал страховочный конец Кафирра. Ни слова не было сказано об оплате, но ведь прежде за жалование Кафирр и не работал никогда. Выбирать не приходилось: нет ничего хуже, чем оказаться ныряльщиком без металлического щупа.
Ведя Кафирра за страховку, как на поводке, КВ'Маакс'ду поднялся на борт гидрокрейсера. Кафирр никак не мог поверить в удачу, пока трап у него за спиной не поднялся и не слился с цельным, без единого шва, корпусом.
— У меня работает еще один человек, — уведомил ксенос. — Он расскажет тебе о твоих обязанностях. — КВ'Маакс'ду пошел было прочь вместе со страховочным концом, затем бросил веревку на палубу. — — Жди здесь, пока другой человек к тебе не выйдет.
Кафирр, поджидая человека, ласково поглаживал голыми пальцами ног гладкую палубу крейсера. Реактор и надстройка корабля были подвешены между двух легких корпусов. Кафирр чувствовал доносящееся с кормы гудение двигателя, видел как изысканен двойной обвод носовой части. Всю свою жизнь Кафирр разглядывал проходившие мимо суда, а это было куда больше их всех. Однако хотя гидрокрейсер был больше ста метров в длину и метров двенадцать в ширину, повсюду использованы сверхлегкие материалы, поэтому, полагал Кафирр, масса корабля вряд ли перевалит за тысячу тонн. Заметил Кафирр и электромет впереди и еще два, поменьше, сзади. На самом конце похожей на раскрытый веер кормы стояли две одинаковые лебедки.
А человек, которого ксенос нанял первым, все не приходил. Кафирр внимательно разглядывал высокую надстройку, ее верх ощетинился серебряным частоколом антенн, назначения которых Кафирр определить не сумел. Кафирр ломал голову над предназначением лазерного дальномера, когда за спиной у него прозвучал вопрос:
— Ты что здесь делаешь?
Юноша обернулся быстрее подражалы, но вместо ожидаемого мужчины взору Кафирра предстала женщина, спускавшаяся по трапу, который вел на главную палубу. Если бы не пол незнакомки, Кафирр мог бы вполне подумать, что видит собственное отражение в зеркале. Она была ныряльщией: голова у нее обрита наголо, как и у него, руки-ноги такие же мускулистые, живот, как и у него, втянут. Как и Кафирр, она носила лишь набедренную повязку; груди ее были маленькими, с большими плоскими сосками. Глаза у нее были такими же широко поставленными и карими, как и у него, вот только морщины на лице пролегли глубже. Женщина была на много сотен часов старше Кафирра.
— Я жду человека, — сказал юноша. — Ксенос, чей это корабль...
Она оборвала его резким кивком головы.
— Я и есть человек, которого ты ждешь. Квазимодо никогда не учили различать людей по полу.
— Квазимодо? — Каламбура Кафирр не понял: самая доступная запись произведений Виктора Гюго хранилась за триллионы километров отсюда.
Она кивнула в сторону главной палубы.
— Тот самый ксенос, чей это корабль. Наш перепончатопалый хозяин против такого имени не возражает, счел, видно, будто я не в силах произнести "КВ'Маакс'ду". Меня зовут Найла. — Она произнесла это безо всякого выражения: не ради знакомства, а просто для информации. — Меня КВ'Маакс'ду нанял около двух дюжин часов назад, что делает меня старшей над тобой. — В тоне, каким произносились эти слова, слышалась нотка вызова. — Ксенос твердил, что нам нужно подходящее существо для работы на глубоководье. Ты и есть это подходящее существо?
