Любен Дилов - Еще раз о дельфинах
- Она неотъемлемое свойство духа!
- Свойство духа, когда ты раб своего тела. Частично это свойственно и нам, но мы научились освобождать свой дух. Вы преклоняетесь перед числами, а числа означают омертвление. Первопричина их трагедии - суша,- обратился он к другому дельфину.- И на других планетах мы встречали подобные существа. Обосновавшись на крошечном твердом клочке земли, люди, должно быть, воспринимают Вселенную как колпак, чьи стенки трудно разбить, чтобы оказаться на просторе. Поэтому они и ищут истину с помощью ножа и молотка дробят ее, не понимая, что кусок чего-то - это уже не целое, это только часть истины, что число - это покой, а истина, которую оно символизирует, познаваема лишь в вечном ее движении.
- Но призвание человека - изменять и создавать! воскликнул я.
- И это вы понимаете неправильно,- ответил дельфин.- Можно изменять и создавать только себя. Так делают все разумные существа во Вселенной, потому что она сама непрерывно создает себя. Вы же интересуетесь только вещественной стороной и не замечаете, что ваш дух остается прежним, что в нем умирают те силы, с помощью которых единственно можно проникнуть в настоящую Вселенную. Но есть люди, которые знают об этом, мы встречали их между звездами...
- Не верю! - прервал его я, потому что это была моя последняя истина, но в то же мгновение я почувствовал, что ничто во мне, кроме голоса, не возражает.- Не верю! - крикнул я еще громче и открыл глаза.
- Вы верите,- сказал человек, стоящий на скале в сиянии звезд. Он стоял на самом краю скалы, а живая масса без начала и конца придвинулась к нему вплотную и покорно лежала у его ног.- Сейчас вы поверите,- сказал он и шагнул в воду. Потом наклонился и сел. Я увидел под ним два длинных блестяще-черных тела.
- Я скоро вернусь,- сказал он.
Я стоял на коленях и смотрел, как человек со скоростью торпеды несся по белой дороге к луне, к солнцу, к центру Вселенной. По белой дороге, соединяющей две черные половины океана.
- Не верю! - закричал я и бросился в обратную сторону, в поле, в темноту.- Не верю!
И я бежал и кричал, пока не оказался на шоссе, твердом и неподвижном, как скала, обычном человеческом шоссе, которое вело к другому сиянию неоновому сиянию большого города...
На следующий день, проснувшись, я чувствовал себя совершенно разбитым. И что только не приснится человеку, думал я, когда в комнату вошла горничная.
- Это письмо еще утром оставил для вас какой-то господин,- весело прощебетала она.- А вы все спите и спите.
Я с трудом распечатал конверт - так сильно дрожали руки. Кто в этом незнакомом городе мог написать мне и кому было известно, где я остановился? Прочитав письмо, я, наверное, выглядел страшно испуганным, потому что девушка спросила:
- Что случилось? Плохие новости?
У меня даже не было сил ответить ей, я только слабо махнул рукой, и она вышла, как выходят из комнаты смертельно больного человека. Я перечитал письмо:
"Дорогой друг, почему вы меня не дождались, я очень за вас испугался. Узнав, что вы спите, я немного успокоился. Боюсь, что вы меня неправильно поняли. Мне хотелось наглядно показать вам то, во что вы уже начали верить. Хорошенько отдохните, а завтра вечером я приду, и мы снова отправимся к нашим друзьям. Ведь они могут рассказать вам еще столько интересного! Желаю всего хорошего. Ваш X.".
