Николай Сухомозский - Испытание
Яростная попытка Бруна по одному разорвать побеги успехом не увенчалась. Стебли оказались крепче самой толстой рыболовной лески, в которой в годы его молодости отец с дядей ходили на сома. Не удалась и новая хитрость: вытащить растения из почвы. Вот те на! Форменная колондропупия! И, вообще, черт его знает что такое!
Левая нога, между тем, деревенела все ощутимее. И - самое неприятное! - все выше.
Неужели он постепенно превращается в идиотский саженец этого сумасшедшего сада?!
По-да-ай-те сюда садовника!!! Прежде чем стать деревянным истуканом, он хотя бы вытрясет из долбаного мичуринца душу.
- Не распускаться! - в очередной раз подал себе команду. - Ты ведь без пяти минут младший астронавигатор. И - думай! Думай-думай-думай…
Да, в целях дальнейшего предотвращения несчастных случаев хорошо бы у начала тропы поставить табличку: "Прежде чем шагнуть, подумай - сможешь ли потом унести ноги!" Или такую: "Нервных просим не беспокоиться!" На худой конец, сплагиатничать: "Оставь надежду всяк сюда входящий!"
Нет уж, дудки! Размышлять следует не о подобных благо-глупостях. А о том, как побыстрее избавиться от непрошеных квартирантов в собственном теле. Брун перевел взор на стебли. На секунду они показались ему кровеносными сосудами исполинского организма. Похоже, и соки пульсируют в такт сокращений находящегося где-то далеко и невидимого сердца.
Фу-у, уж не становится ли он похож на деревенского дурачка из одноименного рассказа Клиффорда Саймака - одного из наиболее почитаемых фантастов прошлого, который (дурачок) в один прекрасный день обрел дар видеть все, что творится внутри человека. Постой, как герой умертвил первую жертву? Проник взглядом во внутренности, разглядел сердце и мысленно его сжал: банкир Пэттон тут же, свалившись замертво, отдал богу душу.
Брун, сознавая нелепость попытки, вперил горящий взор в ненавистные стебли. Увы, скепсис имел под собой основания. Несмотря на предпринимаемые отчаянные усилия, опыт не удался: до деревенского дурачка ему было, ой, как далеко! Во всяком случае, нисколько не ближе, чем к разгадке того, что вокруг творится.
В сердцах с корнем выдернул из почвы лиловую ниточку - раньше это растение тут как бы и не росло. Или он на него не обратил ровным счетом никакого внимания. В отличие от своего собрата, цепко державшего ногу, оно легко вырвалось из земли. По привычке хотел попробовать травинку на зуб, но вовремя спохватился: а вдруг она ядовита?
В раздумье машинально накрутил лиловую ниточку на палец. Да так неожиданно туго, что тот изрядно побагровел - нарушился свободный ток крови. Интересно, а как поведут себя заякорившие его в буквальном смысле слова стебли, если им тоже "перекрыть кислород"?
Тут же принялся лихорадочно накладывать на одно из растений лиловый жгут. И, о счастье! Отросток ниже перехваченного места начал раздуваться, словно мыльный пузырь, а потом тихо, без малейшего звука, не то лопнул, не то растворился в пространстве.
Боль в ноге тем временем значительно усилилась. И, казалось, достигла верхнего предела человеческого терпения. Поэтому он спешил, как только мог. Второй, третий, четвертый… И только тут заметил: травинка, используемая им в роли жгута-спасителя, с каждым удаленным стеблем теряет в длине. Ясна была и причина этого. После уничтожения очередного "якоря" на лиловой ниточке оставался туго завязанный узел, который Брун из-за нехватки времени - счет шел на секунды! - не успевал развязать.
Шестнадцатый, семнадцатый, восемнадцатый… Хватит ли этого подобия жгута? Его пальцы приобрели просто-таки неестественную чувствительность и выполняли спасительную работу на уровне подсознания. Еще немного, и он свободен. Быстрее, быстрее… Только скорость спасет жизнь.
Оранжево-черные круги плывут перед глазами. Все вокруг покрывает туманная дымка. Или она действительно появилась?
Не хватало еще в последние, наиболее ответственные мгновения, потерять сознание!
Остаются всего два… два коварных стебля. А лилового спасителя никак не больше полутора сантиметров. Пальцы невероятно устали. Кончики импровизированной удавки то и дело выскальзывают из рук. Передохнуть бы хотя бы минуту-другую. Увы, он не может позволить себе подобной роскоши.
Проклятая дымка! Как она мешает! В глазах двоится, что ли. Наконец с невероятным трудом уничтожен предпоследний "якорь". Еще один стебель, и он может покинуть это проклятое место.
Надо лишь успеть развязать на "палочке-выручалочке" хотя бы один узел, иначе ее не затянуть. Зубами - так быстрее.
Взгляд Бруна упал на небольшой лоскуток, вшитый в рукав комбинезона на уровне локтевого сустава. Этот треугольник, чуть больше обычной почтовой марки, был ничем иным, как листом кустарника, растущего на единственной планете Сириуса. Лишь раз в девять земных лет покрывался он коричнево-фиолетовым нарядом, цены которому, как оказалось впоследствии, не было. Нет, речь не шла о золоте или использовании листьев экзотического растения для изготовления украшений для взбалмошных модниц Земли. Эти треугольники, подобно сверхчуствительнейшему индикатору, меняли окраску в зависимости от уровня радиации окружающей среды.
Так вот, сейчас на локте лоскуток пульсировал почти черным. Это означало: без защитных средств и без существенного ущерба здоровью Брун может "прокантоваться" в роще не более трех-четырех минут. Но он, увлеченный мыслью об освобождении и борьбой с коварными стеблями, давно не глядел на индикатор, поэтому не знал, как давно возникло излучение. Поэтому надо торопиться вдвойне!
Прочь лиловый жгут! Боль в ноге, заметно, кстати, ослабевающая по мере удаления присосок, тоже не самое в данной ситуации смертельное. Он резко вскочил. Успел еще заметить кровожадный отросток с кусочком собственной плоти на конце. Насколько реально инфицирование раны? А-а, ему ныне не до подобных предосторожностей! Следует как можно оперативнее, сказал бы Командор, уносить подобру-поздорову ноги. Ведь от всепроникающей радиации не спасет ни одна, даже самая изощренная, прививка!
Наверное, на какое-то время он утратил способность ориентироваться во времени, ибо не мог точно определить, как долго стремглав несся по тропинке. Минуту, десять, час?
С трудом перевел дыхание. Оглянулся окрест. Туман, густо-розовые клубы которого остались позади, существовал не только в его воображении. Более того, отдельные пряди оного, будто повинуясь неведомой силе (ветра не наблюдалось), упорно ползли за Бруном, тупо его преследуя. Их на данный момент разделяли метров двести. Взглянул на локоть. Окраска чудодейственного листка изменилась, едва пульсируя зеленоватым. Слава богу, хоть уровень радиации снизился.
