Николай Симонов - Миллениум
Пока женщины и молодежь трудились в поле и тянули сети, мужчины срубили трехэтажную сторожевую башню высотой в 50 локтей (около 25 м.) и установили на ней пушку (единорог). Второй единорог пришлось переплавить для того, чтобы изготовить из него орудия и инструменты производительного труда: пилы, ножи, топоры и лемех.
К началу весны в поселении официально сформировалось сто семей, у сорока женщин родились дети. Сразу обеспечить все семьи отдельным жильем было нереально, но и тянуть с решением жилищного вопроса тоже было бы недальновидно. За типовой образец семейного жилья Павлов предложил хорошо знакомую ему крестьянскую усадьбу, которую, как известно, составляли: одностопная рубленая изба, клеть, амбар, овин, гумно и банька.
Почти одну третью часть избы занимала русская печь; в ней пекли хлеб, варили пищу, на ней спали. Как класть русскую печь, Павлов не знал, но интуитивно догадался об основных элементах конструкции и поручил печных дел мастеру Аджубею изготовить макет в натуральную величину.
Первый деревенский дом бригада плотников и каменщиков под руководством Павлова построила за десять дней. Народное собрание приняло представленный на всеобщее обозрение опытный образец семейного жилья за основу и постановило за лето и осень поставить десять таких домов.
На 15-й день месяца минор (май), в день рождения их высочества Тезей-хана, которому исполнилось 23 года, Эльдорадо (так решили назвать свое поселение колонисты) с официальным визитом посетил Верховный вождь племени орландов Гонорий. Павлов лично встречал его ладью на речном причале. В состав делегации орландов входили близкие родственники вождя и охотники из старших родов. Среди прибывших гостей были две женщины. Одну из них Павлов идентифицировал сразу. Как ему было не узнать Гиту — сестру Верховного вождя Гонория, владеющую языком джурджени?
Во второй женщине, хоть и не сразу, Павлов опознал дочь Верховного вождя Ириску. К тому времени 18-летняя красавица уже успела побывать замужем и овдоветь. Гонорий надеялся сосватать ее за Алексхана. Юный мичман, сопровождавший Толемей-хана во время его поездки на Красные Камни, понравился ему своей учтивостью, тонкими чертами лица и знаниями корабельного мастерства. Ириска о таком женихе могла только мечтать.
За время трехдневного рабочего визита Верховного вождя Гонория между орландами и колонистами было достигнуты важные договоренности: 1) о размежевании территории охотничьих угодий; 2) о взаимном ненападении и отказе от удерживания пленных; 3) о торговом обмене.
Вопрос о военном союзе высокие договаривающиеся стороны решили отложить до осени.
Переговоры проходили в просторном нижнем ярусе Сторожевой башни за столом, уставленном изысканными яствами и напитками, над приготовлением которых бывшему шеф-повару летнего дворца Тезей-хана Рутению пришлось изрядно помучиться. Многие вкусовые добавки и специи ему пришлось замещать растительными ингредиентами местного происхождения. Больше всего орландам понравились бисквитный торт, халва, хрустящее медовое печенье и мороженое из оленьего молока с кедровыми орехами. За рецепт клюквенного соуса, под которым подавался тушеный кабанчик, Гонорий, любивший вкусно поесть, даже отдал шеф-повару свою золотую серьгу с изумрудом.
В честь прибытия гостей на высоком берегу реки Шакти при свете костров было устроено музыкальное театрализованное представление. Зная о том, кому они обязаны обменом дорогих платьев на бывшие в употреблении меховые изделия, певицы и танцовщицы нарочно вели себя раскованно, дерзко и вызывающе, едва не доведя Гонория и сопровождающих его лиц мужского пола до сердечного недомогания.
На третий день визита Гонорий очень деликатно повел разговор о будущем муже Ириски, имея в виду Алексхана. Чтобы ответить Гонорию отказом Павлов соврал, что, будто бы Алексхану дочь Верховного вождя не понравилась: старше его по возрасту, да и к тому же не девственница. Когда Гита перевела его слова, Павлов, вдруг, вспомнил про несчастную Медвяную Росу и, забыв про осторожность, недипломатично заметил:
— Я не хочу обижать своего приемного сына, как вы когда-то не захотели обидеть своего любимого брата Беллерофонта, позволив ему взять себе в жены против ее воли самую прекрасную женщину на свете.
Услышав эти слова в переводе Гиты, Гонорий побледнел и спросил:
— Откуда сын повелителя джурджени знает об этом?
Не успел Павлов открыть рот, как на помощь ему пришел Толемей-хан.
— Сын повелителя джурджени прочитал мое сочинение о том, как я четыре года тому назад в результате наводнения оказался на Красных Камнях.
— Беллерофонт мертв. Он с лихвой поплатился за подлое похищение и самоубийство Медвяной Росы. Тибул Храбрый отомщен, — медленно произнес Гонорий, и неожиданно поставил вопрос ребром: Надеюсь, сын повелителя джурджени не обидит меня отказом самому стать мужем моей дочери? Тогда наши добрососедские отношения и военный союз станут прочнее бронзы и дороже золота.
— Согласен, — сказал Павлов, понимая, что на этот раз от Ириски ему уже не отвертеться.
— Свадьбу начнем в день открытия летней ярмарки, то есть через двенадцать дней, — предложил Гонорий.
Возражений не последовало. Первый день традиционной международной летней ярмарки на реке Ипуть соответствовал первому дню месяца луктор (июнь). Заканчивалось же это мероприятие на 7-й день того же месяца. Следующая традиционная ярмарка, которая называлась осенней, если привести даты в соответствие с лунно-солнечным календарем джурджени, происходила на том же месте с первого по седьмой день месяца топаз (сентябрь).
……………………………………………………………………………………………………
За три часа до отбытия посольства орландов между Павловым и Ириской на верхнем ярусе сторожевой башни, куда он ее пригласил для того, чтобы сверху полюбоваться окрестностями, в присутствии Гиты состоялся задушевный разговор. Молодая вдова, смущаясь и робея, рассказала ему о себе и о своей несчастливой судьбе. Ее много раз сватали за сыновей местных племенных вождей, но всякий раз сватовство завершалось ничем: то ее приданое родственников жениха не устраивало, то сам жених вызывал у нее отвращение. Наконец, ее по любви выдали замуж за юношу из рода Черного Кабана, и опять незадача: муж умер от неизвестной болезни, вернувшись с охоты, как незадолго до этого скоропостижно скончался его старший брат Аггей — самый меткий среди орландов стрелок из лука. Прожив с мужем больше года, Ириска так и не забеременела, хотя очень мечтала стать матерью.
Выслушав Ириску, Павлов поинтересовался у переводчицы Гиты насчет таинственной болезни, от которой страдают орланды: каковы ее признаки и много ли людей умерло в последние три года по означенной причине? В ответ Гита сказала, что не менее половины из тридцати умерших перед смертью страдали от резей в желудке, выпадения волос и ломкости ногтей. Павлов подумал, что, наверное, все дело в радиации, источник которой он, будучи Тибулом Храбрым, обнаружил в соляной пещере. Если орланды по-прежнему добывают в ней соль, то это может обернуться катастрофой не только для них, но и для всех, кто у них эту соль покупает. Но как об этом сказать орландам?
