Фриц Лейбер - Клинки против смерти
— Прости меня, милый, — проговорила она. — Порой тебе, верно, кажется, что я схожу с ума. Иногда я и сама так думаю.
— Ладно, ладно, — буркнул Фафхрд. — Подумай лучше про камешки, которые нам достались. И смотри, будь поласковей с моим новым другом. Выпей вина, расслабься. Я намерен отдохнуть, потому что я этого заслужил.
Влана кивнула и стиснула его руку, ища у юноши поддержки. Они прибавили шагу, чтобы догнать едва различимого во мраке Мышелова.
Мышелов свернул налево и примерно полквартала вел их по улице Коробейников — до улочки, которая снова забирала к востоку. На ней было так темно, что хоть глаз выколи.
— Туманный переулок, — сказал Мышелов.
Влана фыркнула.
— В ночь вроде нынешней это название ему не подходит, — сказала она с неуверенным смешком, в котором слышались истерические нотки и который закончился приступом сдавленного кашля.
Отдышавшись, она выбранилась:
— Проклятый ночной смог! Ну и мерзостный же город ваш Ланхмар!
— Всему виной близость Великого Соленого Болота, — заметил Фафхрд.
В чем-то он был прав. Расположенный между Болотом, Внутренним морем, рекой Хлал и каналами, по которым вода Хлала бежала к пшеничным полям на юге, Ланхмар с его бесчисленными дымовыми трубами сам навлекал на себя бесконечные туманы и густое облако смога.
На полпути к улице Возчиков из мрака выступила таверна. Высоко над мостовой висела жестяная, покрытая сажей змееподобная тварь с разинутой пастью. Под вывеской виднелась дверь, занавешенная грязной кожей, сквозь которую пробивался свет факелов. Изнутри доносился шум и противно воняло дешевым вином.
Мышелов повел спутников вдоль восточной стены таверны. Им пришлось идти на ощупь цепочкой, касаясь одной рукой грубых и скользких кирпичей.
— Не свалитесь в лужу, — предостерег Мышелов. — В ней можно утонуть не хуже, чем во Внешнем море.
Постепенно проход расширился. Отблески факелов позволили им хотя бы как-то ориентироваться в темноте. Неподалеку от задней стены “Серебряного Угря” возвышалось покосившееся строение довольно зловещего вида из черного от грязи кирпича и потемневшего от времени дерева. На четвертом этаже, под самой полуразрушенной крышей, сквозь щели в ставнях пробивался свет. За домом проступал узенький проулок.
— Аллея Костей, — сказал Мышелов.
Присмотревшись, Фафхрд с Вланой различили длинную, узкую и крутую, провисшую и начисто лишенную перил наружную лестницу, которая вела к освещенным окнам. Мышелов забрал у Фафхрда кувшины и начал подниматься.
— Когда я окажусь наверху, идите за мной, — крикнул он. — Думаю, она выдержит тебя, Фафхрд, но лучше забирайтесь поодиночке.
Фафхрд мягко подтолкнул Влану. Она быстро присоединилась к Мышелову, который стоял в дверном проеме, опершись рукой о большой ламповый крюк из ковкой стали, накрепко вбитый в камень стены. Хлынувший наружу из двери желтый свет не в силах был пронизать мрак ночи.
Мышелов посторонился, и Влана прошла внутрь.
Фафхрд начал подъем, держась как можно ближе к стене, чтобы в случае чего успеть за нее ухватиться. Лестница угрожающе потрескивала под ним, ступеньки ее слегка просели. Когда Фафхрду оставалось уже рукой подать до верхней площадки, одна из ступенек проломилась с глуховатым треском наполовину сгнившей древесины. Фафхрд осторожно опустился на четвереньки, чтобы равномернее распределить свой вес по лестнице, и затейливо выбранился.
— Не ругайся, — весело посоветовал ему Мышелов. — Кувшины в безопасности, а это главное.
Остаток пути Фафхрд проделал на четвереньках и так и заполз в дверь. Оказавшись внутри, он буквально задохнулся от изумления.
Его чувства можно было сравнить с ощущениями человека, который, стерев с дешевого медного колечка ярь-медянку, обнаруживает под ней сверкающий изумруд чистейшей воды. Стены помещения покрывали великолепные, расшитые золотом и серебром ткани; ставни на окнах отливали позолотой. Драпировки из той же ткани, что и на стенах, но темнее, скрывали низкий потолок, образуя нечто вроде шатра, на котором звездами сияли вкрапления золота и серебра. По комнате разбросаны были пухлые подушки; на низеньких столиках горели во множестве свечи. Запасные свечи аккуратно лежали на полках у стены, по соседству с многочисленными свитками, кувшинами, бутылями и эмалевыми шкатулками. В большом очаге была установлена чугунная печурка с витиеватого литья топкой. Рядом с печуркой возвышалась пирамидка смоляных факелов с растрепанными концами, которые служили для разведения огня, а также невысокая поленница и горка блестящего черного угля.
На низком подиуме вблизи очага стояла покрытая парчой оттоманка, на которой восседала худенькая и стройная девушка с бледным личиком в одеянии из плотного сиреневого шелка, отделанном серебром. Талию ее перехватывал серебряный пояс. Собранные в высокий пучок черные волосы удерживали серебряные шпильки с аметистовыми головками. Плечи девушки покрывала снежно-белая пелерина из меха ланхмарской ящерицы. Слегка подавшись вперед, она грациозным и в то же время каким-то неловким движением протянула Влане изящную белую ручку, которая едва заметно дрожала. Влана, стоя перед хозяйкой дома на коленях, взяла ее руку и, склонив голову, прижалась губами к тыльной стороне ладони девушки; при этом ее прямые темно-русые волосы упали ей на лицо.
Фафхрд молча порадовался тому, что его подруга не ударила в грязь лицом в этой столь странной, однако восхитительной обстановке. Взгляд его задержался на видневшейся из-под платья Вланы ножке в красном чулке, и только теперь он углядел, что пол комнаты устелен многоцветными, с густым ворсом ковриками из Восточных Земель. Их было так много, что они лежали в два, три, а то и четыре слоя. Неожиданная догадка еще не успела созреть в мозгу Фафхрда, а его палец уже уставился в грудь Серому Мышелову.
— Ты — Похититель Ковров! — воскликнул Фафхрд. — Ты — Ковровый Жулик и Свечной Воришка!
Фафхрд имел в виду две серии нераскрытых краж, которые оживленно обсуждались ланхмарцами, когда они с Вланой месяц назад появились в городе.
Мышелов равнодушно пожал плечами, потом вдруг ухмыльнулся, лукаво сощурил глаза и пустился в импровизированный танец. Вприпрыжку он пересек комнату и очутился за спиной у Фафхрда. Сорвав с покатых плеч последнего длинный плащ с капюшоном, он аккуратно сложил его и бросил на подушку. Девушка в сиреневом платье нерешительно похлопала ладонью по кушетке рядом с собой. Влана приняла приглашение, но уселась несколько поодаль. Женщины тихо заговорили между собой, причем Влана открыла рот первой.
