Джеймс Блиш - Операция на планете Саванна
Тем не менее я отважно попытался сладить с суденышком. В чернильной тьме я вывел его, судя по приборам, на высоту около пятидесяти футов над участком вельда, который был выбран сержантом Ли для посадки. Затем прикрыл дроссели, чтобы сбросить скорость ниже минимальной аэродинамической, и выключил их совсем, надеясь вывести наш кораблик до поверхности грунта раньше полной потери инерции.
В общем, все так и вышло, но коряво. Мы были ближе к поверхности, чем показывали приборы, так что двигатели я вырубил, наверно, всего в нескольких дюймах от грунта. Так или иначе, бесшумной посадки не получилось - визг и шипенье влажной травы, испаряющейся под полозьями нашей колымаги, мы слышали сквозь двухслойную оболочку корпуса.
К тормозам я даже не прикоснулся. У меня не было ни малейшего желания останавливаться, пока мы не откатимся как можно дальше от места, где мы наделали столько шума. Я вообще терпеть не могу шумных посадок. К тому времени, когда наш кораблик окончательно остановился, мы оказались милях в двадцати от намеченной точки посадки, и лица у всех нас были достаточно бледны-у меня, вероятно, больше, чем у остальных.
Я не против быть первооткрывателем, строго говоря, но надеюсь, что в следующий раз мне дадут лошадку попослушнее. Я даже не заметил, что высказал все это вслух, но, наверно, так оно и было, потому что следом сержант Ли кисло пробурчал:
- Надеюсь, в следующий раз, когда мне придется садиться на планете с высокой гравитацией, мне дадут пилота половчее.
Я продолжал хранить величественное молчание, как и подобает кадровому офицеру. Через несколько мгновений я услышал позади слабый лязг снаряжения солдаты морской пехоты отстегивали привязные ремни и проверяли свой боевой убор. К этому времени я тоже счел себя достаточно оправившимся от встряски и приступил к проверке своего костюма, шлема, баллона с воздухом, огневого стерилизатора и, наконец, самого главного маленького приборчика - переносного пульта, с помощью которого мы захлопнем нашу западню, если все сработает как надо. Пульт оказался в полном порядке, так же как и несколько реле на приборной доске, которые должны были принимать сигналы от пульта и реагировать надлежащим образом, Этими ответными действиями занимался сержант Ли; я знал, что ему можно было это доверить.
- Все в порядке, лейтенант Пфейфер?
- Вроде все. Пошли.
Я погасил все огни, загерметизировался и вслед за солдатами прошел через шлюз и спрыгнул в высокую траву. Небо над нами было темно-фиолетовое, звезды мерцали на нем словно светлячки - таким зрелищем космонавту не часто приходится наслаждаться. Мне показалось, что если бы я постоял немного и глаза привыкли бы к темноте, я смог бы даже распознать несколько созвездий из тех, что лучше всего мне знакомы. Отсюда, должно быть, можно узнать Орион и угадать искаженные очертания того созвездия, в котором наблюдается наше Солнце с больших расстояний, созвездия Попугая. Вообще-то выделить созвездия в далеком космосе может только ЭВМ, невооруженному глазу видны просто звезды, несметные тучи звезд, сверкающих и недвижных...
Однако у меня хватило ума не увлекаться всякими грезами наяву при выполнении служебного задания. Я закрыл люк шлюза, включив тем самым автоматику, и прислонился шлемом к наружной обшивке послушать, включатся ли огневые стерилизаторы. Они сработали как надо, с характерным звуком - это было нечто среднее между низкой нотой контрабаса и шумом запускаемого мотора. Более или менее удовлетворенный, я пошел прочь, продираясь сквозь высоченную траву.
* * *
Как-то одиноко почувствовал я себя, ступив на чужую планету. Мой обзорный радар помогал мне не терять из вида наше суденышко и не сбиваться с нужного направления, но рядом со мной не было никого; все солдаты поодиночке расходились по радиусам, все дальше и дальше от меня. Каждый из нас должен был занять свое место на намеченном периметре.
Возможно, меня уже заметили. Если наблюдатель присел ниже верхушек травы, радар его не засечет, так что я ничего сделать не мог. А надо мной все так же полыхал звездами фиолетовый небосвод. Луны не было - мы позаботились выбрать подходящее время для высадки, но и облачности не было тоже. Если у туземцев острое зрения, как и положено быть у охотников, они легко увидят отблеск звездного сияния на моем шлеме и даже на плечах скафандра. Сильно давал себя чувствовать вес. Каждый шаг был труден, словно ноги у меня стали слоновые. И я признался безмолвной чужепланетной ночи, что для воина, готовящегося принять бой, я нахожусь не в очень хорошей форме.
Мой огневик был укреплен на скафандре. Ни при каких обстоятельствах нам не разрешалось использовать их для самообороны; впрочем, если и захотеть нарушить приказ, то пока его отцепишь, надобность в нем отпадет. Так что как оружие они были бесполезны и назначение их было одно - стерилизация скафандров при входе в корабль на случай, если откажет стационарная система огневого стерилизатора в шлюзе.
Мне показалось, что я сделал целый миллиард шагов - каждый из них давался мне труднее предыдущего, и я обливался потом,- пока мой экран кругового обзора показал мне, что я прошел положенные две с половиной мили. Я переключил радар на ретрансляцию и увидел картину, наблюдаемую локатором нашей посадочной ракеты. Несколько всплесков по кругу могли означать наших солдат. Когда локатор показал мне дальнюю сторону круга, за ракетой, там некоторые солдаты еще продолжали шагать к намеченному рубежу. Меня это обрадовало - сам не знаю почему...
Наконец, все добрались до своих мест, и каждый всплеск, один за другим, вспыхнул красным огоньком - это они переключали на себя ретрансляцию, и, значит, теперь каждому стало ясно, где находятся остальные. Я посчитал их... десять, одиннадцать и, считая меня, двенадцать. Порядок!
Пока туземцев не было ни видно, ни слышно. Но они были тут, и мы к этому приготовились. Радар их не обнаруживал, глаза и инфракрасный снайперскоп мне тоже не открывали ничего, кроме глубокой ночи и волнующегося моря травы. Но доктор Рош заверил нас, что они будут тут, а теория игр проникает сквозь мглу стратегической неизвестности лучше любого наблюдательного прибора, живого или неживого. Я включил индивидуальный сигнал опознавания, мой всплеск на экране на мгновение вспыхнул зеленым, и в ответ мне все остальные замигали зелеными огоньками. Они приняли мой сигнал.
Настал момент поглядеть вокруг своими глазами. Я включил один из тумблеров на своем пульте, и в центре нашего круга возник белый, почти нестерпимо слепящий корпус нашего кораблика, а над ним - три мощные осветительные ракеты, рвущиеся в небо.
