И. Даль - Бесконечно простой разум
Видно было, что Дайсон устал: раздираемый противоречиями, он раздражался и нервничал. Я нажал пару кнопок, и спустя несколько минут из столовой донесся аппетитный запах. Прозвенел звонок к обеду. Форд облизнулся, воскликнул: «Пора обедать, док!» — и с улыбкой вышел из кабинета.
Оставшись один, я сделал запрос о его личности и получил краткий, безнадежный отчет Поисково-Спасательной Службы: «…на маршруте Оберон-Европа 09.06.99 в 00:19:27 SMT исчез рейсер «Апельсиновый кот». Следов катастрофы, аварийных маяков, спасательных ботов не обнаружено. Капитан-навигатор — Роберт Лавров, пилот-навигатор — Дайсон Форд, сорок восемь пассажиров… Считать пропавшими без вести…»
Вот и все, что удалось узнать: остальное Дайс мне уже рассказал. Сидя в кресле, я думал о его жизни, затерянной во времени. Человек без прошлого — в будущем…
На следующий день я показал ему отчет. Бегло просмотрев распечатку, он повернул ко мне напряженное лицо:
— Шутки в сторону, док! Это разве обо мне?! Я ведь только собираюсь учиться на пилот-навигатора… Док, верьте мне! Верьте…
Я заподозрил психофугу: не скрывается ли чудом спасшийся в катастрофе Дайсон за завесой амнезии от чего-то ужасного, невыносимого для памяти? Мы провели обследование, включавшее тесты с использованием «сыворотки истины», «гипно-нитей» и ретроградной ментоскопии. Если существуют подавленные воспоминания — они всплывут. Ничего.
У Дайсона не было ни средств, ни причин притворяться. Нарушения памяти — постоянны и необратимы. Неясно только, почему последние несколько десятков лет никто из скайбо нигде не встречал человека по имени Дайсон Форд?.. Может, он жил среди земно-водных? Я связался с Дипломатическим Корпусом и получил ответ: «Земно-водные службы не располагают информацией об интересующей вас личности».
У меня не осталось ни одной психологической лазейки, ни единого терапевтического рычага. Формально Дайсон Форд был мертв: ни одна из Скай-Семей не интересовалась им, друзья-стажеры ничего о нем не помнили. Но передо мной в обличье пожилого мужчины сидел испуганный, заблудившийся во времени стажер из прошлого века…
Дайсон никогда не жаловался на одиночество, но, работая в оранжерее или лабораториях, плавая в бассейне, играя в шахматы, прислушиваясь к разговорам гостей «Приюта», он выглядел одиноким. И все чаще бесцельно слонялся по куполу, чувствуя унижение: все эти уловки и занятия годились разве что для детей, его-то ими не проведешь. Он очень старался понять, вжиться, влиться в стремительное течение времени нашего века и не мог. Не мог дотянуться. Человек нуждается в Смысле и Цели: у Дайсона их не было.
Наверное, я мог бы организовать для него несколько сеансов психодрамы или призвать прошлое, погрузив Дайсона в Вирт, где он почувствовал бы себя естественно. Но это было бы жестокостью. Нельзя создать для человека вымышленный мир, нельзя законсервировать Реальность. Человек без будущего — мертв. Обречен быть перемолотым мясорубкой времени…
И тогда я отдал ему Стартовый Ключ.
* * *— Вы!.. Как?!. Что вы сделали?! — хором воскликнули собравшиеся.
— Я отдал ему Стартовый Ключ.
У камина воцарилось молчание. Отдать Ключ! Это даже больше, чем отдать сердце или душу. Стартовый Ключ для скайбо — это… Это просто немыслимо: скайбо отдал свой Ключ! Отдал незнакомцу, чужаку.
— Он улетел из «Приюта» в тот же день, — сказал Грижас. — И больше его никто не видел. Спасатели примчались ко мне: исчезновение личного бота на надежном, проверенном маршруте Церера — Европа — неслыханное дело. Ни следов катастрофы, ни маяков. Дайсон Форд, кем бы он ни был, вернулся туда, откуда пришел.
— Так вы полагаете?.. — начал было кто-то.
— Не знаю, друзья мои. Ничего нельзя знать наверняка. Время — странная штука. Поэтому я — надеюсь!
«Я тоже надеюсь, — подумал Новичок. — Надеюсь, старина док не выжил из ума… Подумать только: путешествия разума во времени! Детские сказки». Но он остался в «Приюте»: чай и вправду был вкусным.
3. Абстракция высшего порядка
Дважды в год «Приют Скитальцев», и в обычное время не пустующий, наводняет толпа залетных гостей. Причиной тому «Кубок Вааля» — турнир по о’льфу. Новичок еще никогда не видел скайбо столь возбужденными. «Приют» лихорадило, как горящий муравейник.
За последние полвека популярность о’льфа приобрела угрожающие масштабы. «О’льф… О’льф! О’льф!!!» — добрая треть жалоб в Социал-Комиссариат на «небрежение супружеским долгом» связана с о’льфом. Это тем более странно, что сама по себе игра незамысловата до крайности, Новичок видал нечто похожее на Земле-Воде. О’льф так же отличается от изысканных абстракций фракт-шахмат или сложнейших умопостроений алге-бриджа, как химические ракеты — от адронных скай-рейсеров.
Человеческий разум на диво неприхотлив: бугристое поле-«грядка» с восемнадцатью «кратерами», светящийся мячик-«звезда», набор клюшек — вот, оказывается, и все, что нужно для счастья.
Затаи дыхание… Примерься… Удар! Яркая звездочка мяча поднимается все выше над горизонтом астероида, пока не затеряется вдали. Все, можно вдохнуть, взять пеленг и отправляться на поиски в надежде, что мячик лег ближе к кратеру, чем к орбите Плутона.
Во время удара придется обходиться тем воздухом, что успел вдохнуть, поднимая клюшку. Это так и называется — «на одном дыхании». Конечно, правила допускают три попытки — «три дыхания», но после них кислород отключается, и игрока, чаще всего в бессознательном состоянии, удаляют с грядки. Для опытного участника пройти все кратеры на одном дыхании — дело чести. Кое-кто из страстных поклонников о’льфа даже дома, в спальне пытается пройти… э-э-э, всю дистанцию «на одном дыхании», и некоторым это даже удается…
Кипение страстей болельщиков — «Ды-ши! Ды-ши! ДЫ-ШИ-И-И!!!» — несокрушимая выдержка игроков, ледяная беспристрастность судей, неожиданные взлеты, опасные падения — все это есть на соревнованиях. Самое интересное, впрочем, происходит после салюта в честь победителя, когда тот, в обнимку с «Золотым Кубком Вааля», отправляется в недельный «Тур Почета»…
Выбывшие участники турнира собираются в каминном зале «Приюта», «дабы испить до дна горькую чашу»… И это не метафора, поскольку док Грижас в такие дни обильно приправляет липо-ромашковый чай «Кедровой Горькой», и никто не спрашивает сахара. И именно перед ними, проигравшими, приоткрывается завеса, окутывающая самый популярный спорт Солнечной.
Новичок, «вылетевший» еще в первом туре, устроился на ковре, поближе к креслу доктора. Допив третью кружку и накинув на колени теплый плед, док Грижас сказал…
