Сергей Булыга - Источник (Черная сага - 6)
А что слова? Завтра, возможно, все решится и без слов. Кнас, донесли лазутчики, уже совсем недалеко от нас. С ним толпы толп. А нас - смешно сказать. Но мы их встретим! Лайм пообещал...
Почтенный Лайм! Почти наипочтенный. Да-да, ведь Аудолф Законоговоритель, вручая Лайму пузырек с всесильным колдовством, пообещал, что если Лайм меня прикончит, то тогда вся Окрайя будет именовать Лайма наипочтенным. Но Лайм не сделал этого, а в целости и сохранности доставил пузырек - уж так уж получилось - к Владивладу. И Владивлад - быть может, он и прав, он ведь сын колдуна и сам колдун, - и Владивлад считает, что если использовать Лаймово колдовство все без остатка, то этого должно вполне хватить на всех криворотых, хотя, как все говорят, их неисчислимое множество. Вот завтра и попробуем, завтра посмотрим, чего больше колдовства или их. Хотя руммалиец, как я знаю, очень сомневается в этой затее.
Лайм, кстати, тоже сомневается. Да он всегда такой: ко мне пришел - и сомневался, и к Владивладу - снова тоже самое. Но завтра, он сказал, поступит так: выйдет вперед и расстегнет ворот рубахи, достанет из-за пазухи волшебный пузырек...
Но Владивлад на это возразил, что надо бы... А Шуба, тот... А Барраслав... И даже моя Сьюгред, и та, не утерпев, тоже стала давать советы!
Один лишь я молчал, ибо, по правде говоря, мне все равно, чем завтра кончится это дело. Вот только б Барраслав не оплошал! Да Сьюгред бы...
Но Владивлад сказал...
Однако, вижу, вы не совсем понимаете, в чем тут дело. Тогда я расскажу все по порядку.
Итак, когда мы прибыли из Гортига в Уллин и уже совсем было изготовились к битве, да и уллинцы тоже имели одинаковое с нами желание... как вдруг их ярл Владивлад повел себя уж очень неожиданно - он вышел вперед, завел со мной весьма любезную беседу, и называл меня братом, и звал меня на капище. Я был безмерно удивлен, но, тем не менее, согласился с этим его предложением. Потом, уже на капище, мы вместе с ним возлагали щедрые дары, после чего дружинники - мои и его - расселись за столы и был там знатный пир. А мы - ярл Владивлад и я - уединились в Хижине. И только уже там я понял, в чем дело: ярл Владивлад подробно рассказал мне все, как есть, а после утверждал, что колдовство, которое принес с собою Лайм, поможет нам достойно потягаться с криворотыми и даже одержать победу, и мы изгоним их, я тогда снова приду в Ярлград и снова буду старшим ярлом, а он, ярл Владивлад, будет как и прежде стоять при моем стремени. Ну, и так далее. Он был тогда необычайно многословен и щедр на обещания...
А я молчал! Да я его уже, сказать по правде, и не слышал. Ибо я стоял у очага и, глядя на огонь... видел в нем самого себя! И там, в огне, я был двухлетним несмышленым ярличем - стоял, прижавшись к ярловой. А рядом стоял ярл. Ярл - Ольдемар. А Олисава - ярлова. Значит, так понял тогда я, они и есть мои настоящие родители. Но кто же тогда ключница?! Кто ее муж и кто тогда тот мальчик, который, стоя у реки, увидел в отражении воды, как убивают ярлича, то есть меня?! Хотя...
Хотя, конечно же, сейчас об этом думать не совсем уместно. Ведь что кругом творится, Айгаслав! Ярлград сожжен, убиты Хрт и Макья, и Верослава уже нет, и Судимара, и Стрилейфа, и прочий люд, в бесчисленном числе, порублен и пожжен, а криворотые уже стоят на волоках, придут они и к Уллину, и... Да! Прав Владивлад - теперь совсем не время думать о себе, ибо теперь уже сама наша Земля может вот-вот погибнуть, и, значит, нужно всем спешно сходиться заодин, и Лайм так Лайм, и колдовство так колдовство, но нам бы сперва выстоять, а после опрокинуть криворотых, и гнать их, гнать, под корень изводить, чтоб ни один на Шеломяни не вернулся, а самому опять прийти в Ярлград, сесть на почетную скамью, вновь называться старшим ярлом...
Ну и что? Ну, одолеем криворотых, истребим, я стану старшим ярлом... Так я им уже был! Но радости от этого не чувствовал. А, как и нынче, я мечтал лишь об одном: узнать, кто я такой и кто мои родители. И ради этого я Хальдера убил, ушел в Окрайю, бился с Винном - но ничего ведь не узнал! И только уже здесь, три дня тому назад, я видел ключницу и самого себя, теперь я вижу ярлову и самого себя. И, может быть, еще через три дня...
Три дня! Я даже вздрогнул. Х-ха! Три дня вверх по реке от Уллина, в поселке, в крайней хижине...
И я зажмурился, открыл глаза, опять зажмурился, открыл, глянул внимательно...
Очаг. А в нем огонь. Огонь - и больше ничего. И это хорошо!
А Владивлад - он, видно, и не замолкал, - сказал тогда:
- ...А остальное все уже готово. Так что, сам видишь, сборы будут скорые. И Барраслав спешит! И потому, я думаю, мы с ним примерно где-то на полпути и встретимся. То есть три дня до этой встречи нам всего-то и осталось!
Три дня, он говорит. Опять три дня! Три дня вверх по реке от Уллина! Я обернулся, посмотрел на Владивлада. Он встал, сказал:
- Решайся, Айгаслав! Конечно, можешь бросить все, опять уйдешь в Окрайю. Но ты ведь здешний ярл. Ярл всей Земли!
Я не спешил с ответом, думал. Потом-таки сказал:
- Дело весьма серьезное. Я должен посоветоваться с Лаймом.
- А раньше ты советовался с Хрт.
- Хрт мертв!
- Для Лайма он всегда был мертв.
- Тогда ему лучше уйти обратно в Окрайю и унести с собой свое колдовство!
- Ну что ж! - гневно воскликнул Владивлад. - Считай, что ты убедил меня. Пойдем! Нас ждут.
И мы пошли к столам. И пировали. Я все смотрел на Лайма, думал. Теперь, похоже, мне стали понятны те зловещие слова Аудолфа, когда он говорил, что мол-де не завидует тому, кто носит свою смерть за пазухой. Тогда, когда я это услыхал, я, честно признаюсь, решил, что это он намекает на мое сердце, в котором горит любовь к Сьюгред - она, мол, и убьет меня... Но Аудолф, как я теперь понимаю, вел речь про пузырек. А если этот пузырек столь всемогущ, что Аудолф легко - без боя - с ним расстался... то, значит, он был совершенно уверен в том, что его проклятие наверняка достигнет цели. Лайм, значит, обречен. А все из-за кого?! Опять из-за меня! О, Небо, да когда все это кончится?! Вначале я, желая разузнать, как же пройти к Источнику, прикончил Хальдера. Потом, чтобы сбежать от рыжих, я оставил им в жертву Щербатого. Потом, уже в Окрайе, погиб Лузай, и опять это случилось по моей вине. А вот теперь, как кажется, дошел черед и до Лайма. Так что же, я опять становлюсь виновником чужой смерти?!.
И потому, когда я наконец решился и отозвал Лайма к реке, и повел с ним беседу, то я не очень-то настаивал на том, чтобы он соглашался со мной. А когда он сказал, что желает повременить с ответом до утра, я даже, признаюсь, обрадовался.
Однако утром Лайм пришел ко мне и заявил, что если это будет надо, то он готов применить свое колдовство все без остатка! Я сдержанно поблагодарил его за это, а сам подумал, что, значит, такова его судьба быть похороненным в моей земле. Хотя, скорей всего, моя судьба мало чем отличается от его, ибо обоим нам через три дня последним ложем будет одно и то же поле...
