Виктор Сапарин - Плато Чибисова
Я не успевал снимать новые оригинальные приборы, которые показывали сотрудники лабораторий. Все оборудование было в полной готовности к немедленной работе.
После осмотра лабораторий мы обошли жилые помещения. Персонал станции размещался в уютных комнатах, обставленных всем необходимым. Столовая, клуб, кабинет для "тихой работы" с удобными креслами и настольными электрическими лампами на каждом столике. Мебель была прочная, но очень легкая - из пластмассы и алюминия. Это было и понятно: ведь дом прилетел по воздуху уже меблированным.
Для пробы затопили печь и начали испытывать центральное отопление. Это было не лишним: после захода солнца здесь, на плато, довольно прохладно даже летом. Водопровод (берущий воду из горного ручья, расположенного выше) действовал безукоризненно. В кухне и в ванной из кранов с надписью "гор.", когда их отвернули, полилась горячая вода.
В восемь часов вечера все собрались в самой большой комнате станции. Чибисов поднял к губам микрофон и сообщил на Большую землю, что новая станция Академии наук с данного момента может быть зачислена в список действующих.
Первая сводка метеонаблюдений еще раньше была передана в Москву, в институт погоды.
Автоматически действующие приборы уже вели наблюдения, записывая показания на бумажные ленты. На стене в читальном зале висело расписание работ сотрудников с завтрашнего утра, утвержденное директором. Станция приступила к работе.
Мы с Юрием переночевали на удобных кроватях в комнате, освещенной электрическим ночником. Огромный рюкзак Юрия лежал в углу нераспакованный.
Утром я приступил к съемкам, фиксируя на пленке первый рабочий день станции.
Возвращаясь с ботаниками после небольшой экскурсии в окрестности, я увидел у крыльца Юрия, беседующего с девушкой - той самой, которую мы увидели еще на нижнем лугу, когда приняли дом за видение. Девушка, студентка МГУ, работала здесь на практике.
- Посмотрите, Юра, - говорила она восторженно, - как здесь чудесно... А вот там, наверху, что это такое? Смотрите! Какая прелесть.
На скалах, возвышающихся над плато Чибисова, стоял неподвижный, как памятник, круторогий баран. Он замер, по-видимому, от удивления, увидев столько нового там, где вчера еще был пустой луг, а может быть вообще питал слабость к величественным позам. Он был очень красив на фоне дикой природы, окружавшей плато.
- Подумаешь, архар, - Юрий махнул рукой. - Вот станция - это, Варя, действительно замечательный, как говорится, объект. Тут видишь могущество советского человека, перед которым бессильны даже горы! Сколько здесь интересного... А что - архар! Баран как баран. Я на него не стал бы тратить даже пленку.
Но я решил заснять и архара.
И Юрий, ворча, полез в рюкзак за последней кассетой.
