Михаил Каришнев-Лубоцкий - Дар небес
– Приве-ет! – ответил ей вдруг ребенок и тихо хихикнул, будто позвонил в серебряный колокольчик. – У меня все отлично!
Улыбка сползла с лица Ксюши, а на ее месте появилось выражение испуга.
– Боже, он разговаривает!
Освобожденное от пеленок дитя медленно стало воспарять над столом. Оно поднималось все выше и выше, а бедная медсестра стояла как соляной столб и безмолвно смотрела на весь этот ужас широко раскрытыми глазами.
Когда ребенок достиг потолка, Ксюша опомнилась.
– Эй… – крикнула она чуть слышно хриплым голосом. – Ты куда? Пожалуйста, вернись!
Ксюша встала на стул, но до ребенка не дотянулась и тогда перебралась со стула на стол. Сложила умоляюще у груди ладошки и, глядя на младенца как на икону, проговорила:
– Дорогой, вернись! Ну, что ты делаешь?!
И доброе дитя пожалело бедную девушку и медленно опустилось ей прямо в руки.
– Как ты меня напугал! – прошептала Ксюша, прижимая юного шалуна к своей груди и орошая его голенькое тельце горячими слезами. – Пожалуйста, не делай так больше, мой дорогой!
В этот момент в комнату вошел врач Сергей Иванович Чубик. Увидев медсестру на столе с ребенком в руках, он обомлел.
– Ксения Васильевна, что вы делаете?! Вы рехнулись!
Девушка смущенно пожала плечиками и с трудом выдавила из себя признание:
– Не знаю, Сергей Иванович… Может быть, и рехнулась… Он летал, а я его ловила…
– Что?!..
– Теперь он в безопасности! – поспешила заверить врача медсестра. И словно ища поддержки у ребенка, спросила его, склоняясь поближе к розовенькому личику: – Ведь это так, мой дорогой?..
Глава девятая
Вернувшись домой, Леночка Леденцова накормила ребенка и уложила его в постель. После чего вышла из детской в гостиную, села в глубокое кресло и приготовилась выслушать град советов и наставлений от своей матери Инны Юрьевны. Но Леночка приятно обманулась: щедрая на поучения Инна Юрьевна сегодня была почему-то лаконична как никогда.
– Еще раз прими мои поздравления, дорогая! – сказала она и, подойдя к дочери, поцеловала ее в лоб. – Малыш очарователен, он весь в тебя!
– По-моему, у нас в роду не было рыжих… – тихо заметила Леночка и грустно улыбнулась.
– Теперь будут! – Инна Юрьевна посмотрелась в зеркало и кокетливо покрутила головой. – В детстве я была светлой шатенкой. Почти рыжая!
Она развернула большой пакет и достала из него нарядный детский костюмчик.
– Ты посмотри, что я купила для нашего Кирюши! В нем он будет просто неотразим!
– Спасибо, но ему еще рано носить костюмы…
– Не успеешь оглянуться, как малыш вырастет! Идем, Леночка, я хочу еще раз полюбоваться на твоего красавчика!
Лена нехотя поднялась из мягкого и удобного кресла и поплелась следом за матерью в детскую.
– Где же он?! – испуганно вскрикнула Инна Юрьевна, едва переступив порог. – В кроватке мальчика нет!
Женщины дружно обвели тревожными взглядами комнату и одновременно увидели малыша, лежащего на лопасти потолочного вентилятора.
– Неси стремянку! – скомандовала Инна Юрьевна дочери и кинулась с растопыренными руками на середину детской. – Если он упадет – я умру!
К счастью, вентилятор был выключен, но от легкого перемещения слоев воздуха лопасти его чуть-чуть вращались. Малышу, видимо, нравилось такое катание на карусели, и он временами радостно посмеивался и гугукал. Инна Юрьевна тоже была вынуждена ходить по кругу, протягивая дрожащие ладони к внуку, как к божеству, и умоляюще бормотать себе под нос:
– Только не шевелись!.. Только не дергайся!..
Вскоре в детскую вбежала ее дочь, таща под мышкой лестницу-стремянку.
– Я сама! – сказала Леночка и полезла к сыну.
Когда лопасть вентилятора, на которой покоился озорник Кирюша, поравнялась с ней, несчастная мамаша схватила сынка и прижала его к груди.
– Только не свались! – пробормотала последнее заклинание Инна Юрьевна и мертвой хваткой вцепилась в хлипкую лестницу.
– Как он туда попал? – прошептала Леночка, спустившись вниз и поглядывая с ужасом на вентилятор. – Я уложила мальчика в постель и накрыла одеялом!
– Лучше не ломать над этим голову, лучше не ломать голову… – Инна Юрьевна упала в кресло и закрыла глаза. – Вот что, Лена. Я, конечно, буду тебе помогать какое-то время… Но ты все же постарайся найти ему хорошую няньку. Я сама готова платить, лишь бы не лазить за мальчиком на потолок!
– Ты думаешь, это повторится?
Леночка перевела взор с перепуганной матери на розовенькое личико сына и увидела, что Кирюша внимательно ее разглядывает, беззвучно шевеля губами и пуская пузыри.
– Кажется, он хочет что-то сказать…
– Ему всего три дня, Лена!!
– Я помню, мама…
– Мама! – четко повторил озорник Кирюша и снова рассмеялся звонким, как колокольчик, смехом.
Не успела Инна Юрьевна уехать от дочери к себе домой, как к Леночке Леденцовой заявились новые гости: ее соседка Марья Степановна Хохлова с девятилетней дочкой Татой.
– Ну, дорогая, показывай свое сокровище! – целуя усталую Леночку, проворковала Марья Степановна. – Нам с Таточкой так не терпится взглянуть на твоего малыша Кирюшу!
– Он спит, Марья Степановна, – попробовала, было, сопротивляться напору соседки хозяйка дома. Но быстро сдалась и открыла дверь в детскую. – Хорошо, посмотрите и сразу назад!
Любопытная Марья Степановна прошмыгнула в комнату и встала, как вкопанная, у кроватки.
– Зачем ты привязала его веревками?! – ахнула она, увидев притороченного к постели Кирюшу. – Он что – улетит?!
Что ей могла ответить на это бедная Леночка Леденцова? Она только виновато улыбнулась и робко пожала плечами.
Немного успокоившись, Марья Степановна снова посмотрела на младенца.
– Красавчик! – похвалила она его. – Как раз такой жених и нужен моей малютке Нате! Ты со мной согласна, Таточка? – Марья Степановна игриво толкнула старшую дочь локтем в бок.
– Рыжих клоунов нам только и не хватало! – хмыкнула Таточка, сгорая от зависти к младшей сестричке.
Марья Степановна и хозяйка дома полюбовались еще немного на малыша и вышли из детской. А девятилетняя гостья решила еще на минутку задержаться в ней. Подойдя к кроватке поближе, она уставилась голубыми глазенками на розовощекого Кирюшу и, не придумав ничего умнее, показала ему язык.
– Ну и рожа! – поморщился младенец и выпустил изо рта большой пузырь.
Таточка обомлела и, забыв спрятать язык, повернулась на ватных ногах на сто восемьдесят градусов и поковыляла в гостиную.
– Что с тобой, Тата? – удивилась Марья Степановна. – Немедленно спрячь язык и расскажи, что случилось!
Таточка послушно выполнила первую половину материнской команды, но рассказывать ничего не стала.
