Борис Зотов - Вирус покорности
После прохлады кондиционированного воздуха ресторана бетон летного поля обдавал жаром. "К обеду здесь будет, как на сковороде", подумал Сфирк, забираясь в электролет, похожий на летающий автобус. Он сел у окна, чтобы получше разглядеть Великую Стену.
Электролет плавно поднялся в воздух и понесся на север. Высота была метров четыреста, что давало возможность хорошо видеть землю. Равнина быстро сменилась предгорьями.
- Смотрите,- прокричал Уну,- вот она! И таких стен и башен почти четыре тысячи километров!
Гигантская зубчатая стена с квадратными башнями дыбилась по горам. Туристы включили видеокамеры. Огромность вложенрного человеческого труда потрясла Сфирка. Он недоумернно пробормотал:
- Но зачем? Три десятка крепостей, поставленных на путях вероятного продвижения противника, наверняка дали бы больший эффект при умеренных затратах...
Глаза Уну впервые за время знакомства со Сфирком стали злыми.
- У нас, людей желтой расы, другой менталитет,- веско сказал он.- Это вы ищете обходные пути, а мы все делаем до конца и как следует. Пусть на это уходит больше труда и времени. У нас все это есть - и люди, и время.
...Гробницы династии Мэй представляли собой огромный подземный город. Туристам разрешалось осматривать его ничтожную часть, где имелось искусственное освещение. Саркофаги из резного камня выглядели домами. Около одного из них к Сфирку обратился турист европейского вида.
- Виноват,- сэр,- начал он по-английски,- у вас на руке часы энэрийского производства. Я давно мечтал иметь такие. Вы купите себе в Энэрии другие... А за эти я вам отдам лучшие часы в мире - швейцарский "Ролекск. Это хорошая сделка для вас, а не для меня. Но каприз есть каприз.
Сфирк посмотрел на свои допотопные "Командирские". Красная цена им была двадцать. К тому же Рогнеда давно жаловалась, что грубый корпус часов рвет манжеты рубашек и пиджаков, и просила сменить их на более современные. Плоский и изящный "Ролекс" - то, что надо.
- Нет проблем,- ответил он, расстегивая браслет.
Уну ничего не заметил или сделал вид, что не заметил.
- Пойдемте, Сфирк, еще в один зал. По преданию, там встречаются призраки, для широкой публики зал закрыт, но для почетных гостей иногда делается исключение. А кстати, оттуда ближе к лаборатории. Она ведь находится здесь рядом, в подземных галереях.
Уну дал Сфирку компактный, но мощный карманный фонарь и подвел к решетчатой двери с надписями на многих языках. Смысл всех был один: прохода нет. Уну достал ключ, отпер дверь. В лучах фонарей открылся длинный наклонный тунель, мощенный серым камнем. Туннель привел к большой подземной камере. Здесь стоял один каменный саркофаг в виде домика с двухскатной крышей. Пахло тленом, сырой пылью, мышами. Вдоль стен располагались изваяния мистических людей и животных. Их агатовые глаза отсвечивали зловещим блеском. Сфирку показалось, что по его лицу пробежало насекомое паук или таракан. Он вздрогнул.
- Пойдемте,- прошептал Уну, теребя его за рукав,- здесь нельзя надолго задерживаться: могут появиться злые духи. Вообще обследована лишь двадцатая часть этих пещер.
Он вывел Сфирка из зала по другому туннелю, одетому в бетон и с многими ответвлениями. На всех углах виднелись супийские надписи и знаки, что позволяло Уну уверенно ориентироваться в лабирирнте. Вскоре впереди показался свет. За решетчатой дверью стоял малорослый желтолицый солдатик в кителе цвета майской травы. При подходе Уну и Сфирка он расстегнул кобуру и положил руку на рукоять пистолета. Уну сунул ему через решетку документы и что-то сказал по-супийски, показывая на Сфирка. Солдатик, не торопясь, изучил пропуска. Потом куда-то позвонил по древнему телефону-вертушке, висевшему на стене, и, наконец, отпер дверь.
Сфирк насчитал еще три таких поста. Только после этого Уну торжественно объявил, что они находятся в помещениях собственно лаборатории. Оборудование, демонстрируемое Уну, Сфирку было знакомо хорошо: в застекленных камерах стояли центрифуги и автоклавы, побескивали плоские колбы-"матрасы", пчелиными сотами громоздились кассеты с сотнями и тысячами пробирок. Действительно, великолепным оказался электронный микроскоп с очень высокой разрешающей способностью. Около него хлопотала миниатюрная черноволосая девушка в белоснежном халатике. Она радостно улыбнулась Сфирку и защебетала по-английски, сообщая технические данные прибора.
Уну провел Сфирка в соседний бункер, заставленный вычислительной и кино-фототехникой, где он обратил внимание на совсем древний кинопроектор. Уну перехватил его удивленный взгляд и сказал:
- Этот аппарат был сделан в Стране Восходящего Солнца около стал лет назад. Им пользовался еще генерал Иссии Сиро. Здесь, в бункере, был его кабинет, а наверху стояли бараки с людьми, на которых он экспериментировал, отрабатывая методы создания и применения бакоружия.
Уну вздохнул.
- Да, всякая серьезная наука имеет двойное применение, тут уж ничего не поделать. Иссии Сиро ставил военные задачи, а мы использувем результаты его исследований исключительно в мирных целях. Генерал продвинулся в науке очень далеко, и не все его записи нам понятны. Я вирусолог, а вы, как я понял из ваших статей, еще и инженер-кибернетик. Сдается, именно вы сможете помочь расшифровать загадочные места рукописи Иссии Сиро. Но для начала посмотрим фильм, снятый во время второй мировой войны. Старый аппарат уже отслужил свое, и мы пересняли ленту на компьютерный носитель информации.
Уну достал из сейфа микрокассету - точно такую же, как та, что до сих пор лежала в кармана куртки Сфирка. Вставил кассету в приемную щель и набрал код обращения к вычислительной машине. Сделал он это быстро, но Сфирк код на всякий случай запомнил. На стене вспыхнул полутораметровый экран, и фильм начался. Сфирк решил, что это не то: шли кадры какой-то исторической ленты - гремели барабаны, люди с ружьями наперевес и в киверах с султанами сквозь клубы дыма ломили густыми рядами в атаку, падали, бились на штыках. Закадровый комментарийй на певучем супийском или бог знает каком языке Сфирку и вовсе не был понятен. Он наклонился к Уну, глубоко погрузившемуся в мягкое кожаное кресло:
- Что такое?
- А, ерунда,- махнул рукой тот,- так, муляж из истории бакоружия. В 1801 году корпус Наполеона вторгся на Гаити и вскоре оказался истребленным вирусом желтой лихорадки. Туземцы лишь довершили разгром, учиненный заразой.
На экране уже шла хроника первой мировой войны. Разрастались черные кусты взрывов, падали на землю горящие аэропланы, и броненосец в свинцовых водах опрокидывался на борт. Длинные ряды лазаретных коек, ямы братских могил, кресты на могилах. Солдаты с забинтованными головами и на костылях. Медбратья волокли носилки с больным.
