Бертрам Чандлер - Запретная планета
Единственное, что пришло ему в голову, это те слова, которые сказал ему Граймс, когда он пытался добиться чартера: «Человек, который прилетает в Приграничье, чтобы заработать себе на жизнь, для отдыха выбирает ад».
Полет проходил спокойно.
Ученые держались сами по себе и хлопот не доставляли. Команде не было необходимости устраивать развлечения, стремясь к тому, чтобы клиенты были заняты и, следовательно, счастливы. Клиенты занимали сами себя, проверяя и перепроверяя свое оборудование, изучая скудные сведения о мире, куда они направлялись, посещая лекции, которые читали специалисты по разным дисциплинам.
Клаверинг реально контактировал только с главой экспедиции, доктором Фосдиком. Они изучали имеющиеся в наличии карты и схемы, — которые были очень неполными и неясными, — и пытались выработать что-то вроде плана кампании.
— Вот это плато, капитан, — говорил Фосдик, тыча в карту узловатым указательным пальцем. — Наблюдения из космоса свидетельствуют, что оно свободно от вулканической активности и не подвержено землетрясениям.
— Вы можете заметить землетрясение с высоты в тысячу миль? — с сомнением спрашивал Клаверинг. — Не забывайте, что корабль, стоящий на грунте — это хрупкая и крайне тяжелая вещь, и даже легкая встряска может разрушить его полностью.
— От этого предохранят пружинные растяжки, — заверил его Фосдик. — В конце концов, капитан Калвер на «Госпоже Одиночество» пережил на Мелизе ураган — корабль вынужден был сесть для ремонта двигателей, — пользуясь своими растяжками.
— Я слышал об этом, — буркнул Клаверинг. — Я начинаю удивляться, почему для этой работы не выбрали расчудесного капитана Калвера. Во всяком случае, ураган — это не землетрясение, и то, и другое не является обычным для космонавта переживанием.
— На Иблисе бывают как ураганы, так и землетрясения, — весело заметил Фосдик; его зубы выглядели до странности белыми на сухощавом, смуглом лице. — К тому времени, когда мы взлетим, вы привыкнете и к тому, и к другому.
— Если мы взлетим, — мрачно заметил Клаверинг.
— Взлетим прекрасно. Теперь насчет плато. Это идеальная база для наших операций, так как местность подходит для посадки как самолетов, так и вертолетов. Как мы видим по фотографиям из космоса, к югу там довольно пологий спуск — это скорее скала, чем плато, на самом деле, — с которым смогут справиться наши тракторы. Все, что от вас требуется — это посадить корабль где-нибудь посередине.
— Легче сказать, чем сделать, — саркастически заметил Клаверинг.
Этот план его совсем не радовал. Он воспитывался на больших кораблях концерна «Трансгалактические клиперы», в службе, где самым большим преступлением считалось рисковать кораблем. Он садился только на планетах с подобающими космопортами и соответствующими удобствами. До сих пор он жил в упорядоченной Вселенной, управляемой мудрыми правилами и инструкциями. И сейчас начинал уже сожалеть, что группа, членом которой он являлся, выиграла в лотерею этот огромный приз.
— Сначала мне придется выслать ракеты-зонды, — сказал он.
— Само собой, капитан. Вы космонавт — мы только пассажиры. Условия чартера заключаются в том, что вы доставляете нас и наше оборудование на Иблис и предоставляете корабль под штаб экспедиции. Как вы это сделаете — это полностью ваше дело.
— Мне потребуется помощь ваших людей для обработки полученных зондами данных.
— Само собой.
— И еще мои требования заключаются в следующем: стабильный грунт для посадки и отсутствие ветра скоростью выше пятидесяти узлов.
— А вот теперь, — заметил Фосдик, — вы требуете слишком многого.
Да, думал Клаверинг, он требовал слишком многого. Они с Ларвудом сидели, пристегнувшись к креслам, в е управления, в то время как Фосдик со своей командой обрабатывал данные, получаемые с поверхности планеты внизу. Он смотрел через иллюминаторы на огромную, отсвечивающую красным, сферу. Кто бы ни назвал ее Иблисом, он не преувеличивал. Казалось невозможным, что какая-то форма жизни в состоянии просуществовать на его огненной, враждебной корке более пяти секунд, независимо от того, какие бы хитроумные меры безопасности ни применялись. Он слышал, как Фосдик со своими сотрудниками и сотрудницами при получении каждого нового куска информации радостно — радостно! — вопят. «Поверхностная температура 99, 5 градусов по Цельсию!» «Скорость ветра семьдесят узлов!» «А что за ветер! Прямо пар соляной кислоты!» «Радиация на удивление низкая…» — это уже разочарованным тоном. — «Привет! Свободный кислород! Он-то что там делает?» «Никаких его следов от моего зонда».
Ларвуд озадаченно поднял брови. Он пробормотал:
— Похоже, мы ввязались во что-то серьезное, сэр.
— Не говорите, — согласился капитан. — Все это казалось мне отличной идеей, когда мы подписывались на чартер — но теперь я уже не так уверен.
— Роковски ноет, как всегда, — сказал Ларвуд. — Говорит всем и каждому, что садиться на планету — это самоубийство. Мери, однако, ждет с нетерпением. Она считает, что на Иблисе может быть даже какая-то жизнь.
— А Салли Энн тревожится только о том, чтобы мы получили свои деньги, — заметил Клаверинг.
Фосдик переместился к ним, передвигаясь в невесомости почти как опытный космонавт. Он выглядел чуть ли не счастливым. Он спросил:
— Как скоро вы сможете сесть, капитан?
— Как только я получу от ваших умников отчет, чего мне ждать, — ответил Клаверинг. — Как только получу данные о скоростях ветра и о природе грунта на скале, или плато, или как вы там решите его назвать. Как только уверюсь, что корабль не упадет от землетрясения, только коснувшись грунта.
— В этом последнем я вас заверить не могу, — сказал Фосдик.
— Тогда мы не станем приземляться.
— Я понимаю ваши чувства, — заметил ученый, — но должен напомнить, что, согласно условиям договора о чартере, вы не получите никаких денег, пока не совершите посадку. Если вы привезли нас сюда только для того, чтобы посмотреть на Иблис с безопасного расстояния, то вы, и только вы, оплачиваете стоимость нашей транспортировки туда и обратно. Поверьте, я не собираюсь приставлять вам пистолет к затылку — но я должен выполнить свою работу, так же, как вы — свою.
— У Салли Энн должно было быть больше здравого смысла, когда она устраивала этот чартер, — заметил Ларвуд.
— Мы все читали договор, — сказал Клаверинг. — Даже Роковски не возражал. И, в конце концов, если мы все же потеряем корабль, то мы ничего не теряем в финансовом плане.
— Остается только подумать о таких мелочах, как наши жизни и наши сертификаты, — ухмыльнулся Ларвуд. — И все же это игра, а я еще никогда не отказывался делать ставки.
